Животноводство → Китай начал импорт российской говядины
В прошлом году России удалось преодолеть один из важнейших торговых барьеров – запрет на экспорт говядины в Китай. С января этого года Поднебесная открыла нам свои границы, но объёмы поставок пока совсем крохотные: всего 5,9 тысячи тонн – притом что ежегодно Китай импортирует более 2,5 миллиона тонн говядины. У России есть шанс стать заметным экспортёром мяса КРС на мировом рынке, правда, для этого нужно объединить и скоординировать деятельность всех фермеров-животноводов.
Где затерялось поголовье
Мир привык считать Китай крупнейшим потребителем свинины и мяса птицы. Но вкусовые предпочтения азиатов меняются, они распробовали говядину и, как прогнозирует Минсельхоз США, в следующем году купят за рубежом около 2,9 млн тонн этого продукта.
Даже если бы вся имеющаяся в России говядина ушла в КНР, потребность этой густонаселённой страны не была бы покрыта: ведь Россия производит всего 1,6 млн тонн говядины (с учётом субпродуктов).
– Из этих 1 млн 600 тысяч тонн говядины от КРС специализированных мясных пород получают всего 28% мяса, то есть меньше 500 тысяч тонн, – рассказал на саммите «Аграрная политика России» гендиректор Национального союза производителей говядины Роман Костюк. – Всё остальное мясо производится из скота молочного направления продуктивности.
Несмотря на то что производство молока в России растёт, производство говядины с ним никак не коррелирует. Причина – в интенсивном, а не экстенсивном развитии молочных ферм. Во-первых, хозяйства переходят на более продуктивный скот – то есть при росте надоев поголовье не меняется. А во-вторых, в отрасли появился тренд на использование сексированного семени – молочным фермам бычки не нужны.
– Если в советском прошлом и, в общем, до недавнего времени молочное животноводство давало 50% бычков и 50% тёлочек, то сегодня доля бычков – примерно 18-20% от рождающихся животных, – сказал Роман Костюк.
Поголовье КРС в России «физически не рассчитано» на производство качественной говядины, говорит эксперт. Если в США на каждую молочную корову приходится по четыре головы КРС специализированных мясных пород, то в России на одну мясную корову – шесть молочных.
Производство говядины из КРС специализированных мясных пород в России распределено неравномерно. Переработчики, которые готовы производить качественные мясные продукты, сосредоточены в центральной России.
– Урал, Сибирь, Дальний Восток – здесь нет никаких крупных производств, которые бы могли не только иметь достаточные объёмы, но и проходить серьёзную сертификацию, необходимую для экспорта. В этих регионах есть только мелкие и средние предприятия, которые обеспечивают локальное производство на локальном рынке, – заметил Роман Костюк.
Специализированным мясным скотом в России занимается всего 147 крупных предприятий (с поголовьем свыше 500 животных), почти две тысячи средних предприятий (от 100 до 500 голов) и 6,7 тысячи мелких хозяйств.
Последние остаются недоступны крупным переработчикам.
– Есть такая страна – Судан, находится южнее Египта. В Судане 32 миллиона голов КРС. Если считать с верблюдами и баранами, наберётся все 100 млн голов скота. Представьте, что говядину из Судана в Египет можно довести автотранспортом с рефрижераторами. Тем не менее Египет покупает мясо в Австралии, которая везёт товар практически с другого конца света кораблями. Знаете, почему? Потому что в Судане не выстроена отраслевая система производства говядины, нет прослеживаемости мяса, – привёл пример Роман Костюк.
Как производить говядину
Чтобы не превращаться в Судан, России необходимо выстраивать вертикальную кооперацию, считает эксперт. Но условия, которые сейчас создаются в России, отнюдь не способствуют построению отрасли.
– Наша страна находится в стадии регионализации, когда 33 региона, обязанные по требованиям Международного эпизоотического бюро вакцинировать свой скот от ящура, не имеют права продавать ни свой скот, ни мясо на кости в чистые регионы России. При этом все откормочные комплексы РФ расположены как раз в чистых регионах. И получается, что при дефиците мясного поголовья около 30% скота не может попасть на откормочные комплексы. В результате мы имеем разрыв коммерческих связей, отсутствие возможности движения. Замечу ещё, что 20% скота находится в регионах, настолько недоступных для транспортной логистики, что системный оборот скота там в принципе отсутствует: этот скот увозят на местные бойни и съедают в деревнях.
Национальный союз производителей говядины несколько раз (в том числе на форуме «Донской фермер» в 2019 году) представлял свою идею производства мяса КРС в кооперативе, где бы инвестор-интегратор взял на себя ответственность обеспечить местных фермеров маточным поголовьем специализированных мясных пород с целью получения недорогих телят. На долю крупного бизнеса оставался бы удой и реализация мясных продуктов.
– У нас же инвесторы хотят всё построить самостоятельно, заниматься всем сразу. Это путь неверный, он ведёт к разорению, – заметил Роман Костюк. – У всех наших крутых комплексов, цена телёнка-отъёмыша в 8-9 месяцев начинается от 55-60 тыс. рублей и заканчивается 80 тыс. рублей. Это связано с тем, как построена процедура выращивания у холдингов. Для сравнения: у фермера, который живёт не с зарплаты, а с оборота, себестоимость телёнка – от 25 до 32 тыс. рублей. Вы должны помнить, что продажная цена говядины во всём мире очень жёсткая – 3-3,5 $/кг. Поэтому весь мир бьётся над одной задачей – себестоимость говядины должна быть не более $ 1,5 за килограмм живка. Вот к этому нужно стремиться: чтобы телёнок в восемь месяцев обходился не дороже 35 тысяч рублей, а говядина – до 1,5 $/кг.
Помочь местному бизнесу выстроить такую интеграцию – задача региональных властей, уверен глава Национального союза производителей говядины.
– Эта задача была успешно решена в Воронежской области, например, где до 2010 года поголовья КРС мясных пород не было вообще. А в 2016 году насчитывало уже 100 тысяч голов.
Это правильная работа администрации регионов и муниципалитетов. А в Костромской области, где есть столько земли, что там могло бы разместиться 300 тысяч животных маточного поголовья, КРС мясного направления нет.
Соответственно, нет рабочих мест, нет роста налогов, нет доходности.
На пшенице далеко не уедешь
Судя по тенденциям, которые стали заметны на мировом рынке, выращивание мясного КРС – неплохая перспектива для аграриев, которые думают о будущем.
Выступавшая на саммите директор по аграрной политике НИУ ВШЭ Евгения Серова отметила, что, согласно прогнозу ОЭСР-ФАО до 2029 года, мировой спрос на базовые продукты, которыми мы торгуем (зерно, масличные), будет стагнировать и существенно нарастить экспорт вряд ли удастся.
– Как вы знаете, экспорт может вырасти только по двум причинам: мы либо займём нишу благодаря растущему спросу, либо вытесним с рынка действующих игроков, – сказала Евгения Серова. – Классический пример вытеснения – это зерно, экспорт которого мы нарастили благодаря тому, что с мирового рынка ушли наши конкуренты, в частности Австралия. Будут ли возможности для роста экспорта, покажет время. Но пока маловероятно, что спрос будет резко расти.
С другой стороны, заметила Серова, ОЭСР-ФАО фиксирует рост доходов населения в странах Африки и Юго-Восточной Азии. В связи с этим можно ожидать роста спроса на мясную и молочную продукцию. Это значит, во всём мире увеличится потребность в кормах, прежде всего в сое и кукурузе. Так что в ближайшие десять лет развитие животноводства и сопутствующих ему отраслей будет довольно активным.
На конференции Серовой задали животрепещущий вопрос: президент Владимир Путин поручил стране к 2024 году нарастить агроэкспорт до $ 45 миллиардов. Не будет ли активный вывоз за рубеж продовольственных товаров угрозой для внутреннего рынка?
– Конечно, когда стоит цель достичь $ 45 миллиардов, есть опасность, что мы вывезем всё. Такого, конечно, не случится, хотя подобную проблему мы наблюдаем в рыбной отрасли. Рыбы на российском рынке немного, она дорогая и низкого качества, зато мы очень много продукции отправляем за границу, – объяснила Серова. – Риск возникает, если государство подталкивает экспорт, специально создаёт экспортную отрасль, говоря: «мы будем поддерживать это предприятие, потому что оно везёт продукцию за рубеж». Например, построим три птицефабрики, которые будут целиком работать на Китай. Но если завтра Китай прекратит импорт, эти три птицефабрики со своей продукцией выйдут на внутренний рынок, и здесь начнётся обвал.
Впрочем, с говядиной такой сценарий возможен вряд ли: даже притом что Россия обеспечила себе продовольственную безопасность по мясу, доля говядины в общем потреблении мяса не превышает 15%.