Животноводство → МТФ – дело семейное

Название хозяйства у Василия Григорьевича мудрёное: полное товарищество «Аграрное предприятие Ляшенко». Фермер поясняет: полным стало оно после того, как он объединил своё КФХ с КФХ жены в начале 1990-х. 

 

– Такие слияния тогда происходили часто, – уточняет Василий Ляшенко. – А КФХ в тот момент не регистрировали, и местные юристы откопали вот такую правовую форму. Так что сегодня эти товарищества – отличительная особенность Павловского района.   

 

Сейчас у фермера Ляшенко 800 га земли, с которой он, по профессии агроном, получает отменные урожаи зерна и сахарной свёклы. Четыре года назад у него появилась новая, неожиданная для окружающих забота – строительство молочной фермы, куда, по выражению предпринимателя, «идёт каждая копейка, полученная с полей». Копеек этих вложено, по оценке Василия Ляшенко, уже около 30 млн, в пересчёте на рубли. А до пуска фермы потребуется ещё не меньше 15. Что же вынудило его заняться молоком?

 

– Причин несколько, – ответил Василий Григорьевич, и стал загибать пальцы: – В растениеводстве я приблизился к пределу возможностей, а в бизнесе нельзя останавливаться. Дочери выросли, в них увидел наследниц моего дела, а им перспектива нужна. Наконец, жалко стало землю-кормилицу, она без животноводства работает сейчас на износ, и это может плохо кончиться.   

 

Расходы, понесённые фермером, впечатляют. Впечатляет и сама ферма, построенная с нуля в поле за хутором. Сюда Василий Ляшенко провёл газ, воду от хуторского водовода, проложил щебёночную дорогу и вот-вот подключит электричество от ближайшей ЛЭП. На 7 га построил коровник на 200 голов, репродуктор такой же вместимости, доильный зал, молокоприёмник, котельную, лагуны для навоза, просторный сенник из металлопрофиля, вместительные силосную и сенажную траншеи из железобетона. Производственные помещения соединены между собой галереями. Поэтому животные, которых сюда завезут, всю оставшуюся жизнь проведут под крышей, превратившись в агрегаты по производству молока.

 

– Буду покупать нетелей швицкой породы, они чуть крупнее голштинов, – поделился планами Василий Григорьевич, демонстрируя стойла для будущих новосёлов, увеличенные на 5 см от стандарта в 1,20 м. – Правда, по молочной продуктивности они голштинам уступают. Но меньше болеют, выносливее. Процент жира и особенно белка у них выше. А мяса в тушах больше.

 

На ногу каждой корове на ферме наденут датчики, которые будут накапливать информацию и передавать её три раза в день после дойки на компьютер. Если к бурёнке возникли вопросы, автоматическая калитка на выходе из доильного зала завернёт её в «процедурный отсек», где проблемным животным займутся ветврач, зоотехник или осеменатор. Бетонные полы в корпусах и проходах ребристые, чтобы скот не скользил и не травмировался. Под крышей из металлопрофиля утеплитель и дощатый потолок, чтобы зимой было тепло, а летом прохладно. Летний вариант стен – металлические продуваемые сетки. Зимний – шторы из поликарбоната, которые держат тепло и пропускают свет. А основной поток света струится через конёк, выполненный из того же поликарбоната. Свет попадает как раз на кормовой стол: коровы должны хорошо видеть, что едят.

 

Персонал фермы будет себя чувствовать как на хорошем городском предприятии, обещает Василий Ляшенко. Простудный кашель доярок, их неуклюжие фигуры в фуфайках останутся в прошлом.

 

– Она сможет приходить сюда в модельной обуви, переодеваться и работать в лёгкой одежде, – рассказывает Василий Григорьевич, обращая моё внимание на заглублённую площадку в центре доильного зала – место для оператора, обслуживающего коров. Зимой под ногами – пол с подогревом, на человека направлены к тому же потоки тёплого воздуха. Таким образом, говорит Ляшенко, удаётся создать зоны комфорта для скота и для персонала. А они разные: если корове зимой хорошо при +5, то доярке надо по крайней мере +15. Удобные душевая, комната отдыха, туалет, кабинеты специалистов с радиаторами отопления, полноценная однокомнатная квартира для руководителя (он сможет заночевать здесь в случае необходимости) – всё это тоже признаки уважительного отношения к людям.

 

Некоторые затраты фермера Ляшенко кажутся излишними. Скажем, зачем было монтировать систему нагнетания тёплого воздуха в канализацию, если стадо даже зимой способно обогреть и само себя, и помещение? А навоз внизу не промёрзнет тем более.

 

– Это аварийный вариант, – объясняет Василий Григорьевич. – Возможно, я никогда им не воспользуюсь. Но у нас случаются морозы до 37 градусов. Я не могу рисковать. 

Теми же соображениями продиктованы бурение артезианской скважины на территории фермы, установка дизель-генератора и прочие подстраховочные вложения.

 

Всё, что строится на ферме, предусматривает возможность роста. Даже сама площадка под МТФ составляет 20 га, из которых, напомню, сегодня задействована лишь треть. Молокоприёмник рассчитан на два пятикубовых танка-охладителя, хотя для стада в 200 голов вполне достаточно бы одного. И так во всём, вплоть до смонтированных в репродукторе дополнительных металлических столбов, к которым в случае нужды можно приварить большие стойла, удалив нынешние малые, телячьи. 

 

– Если дело пойдёт и мы захотим расшириться на 400 дойных коров, то сделаем это всего за неделю, – уверен Ляшенко. – А телят отправим под простенький навес, где будут условия холодного выращивания. Я не люблю что-то ломать и перестраивать. Лучше сделаю сразу, с запасом.    

 

 

В какой-то момент у меня возникло ощущение, что Василий Григорьевич тратит не считая. Оказалось, считает, да ещё как! Многие конструкции на ферме выполнены руками простых рабочих КФХ, механизаторов и сварщиков, что позволило сэкономить приличные суммы.

 

– Канадцы предложили мне шахты вытяжные для корпуса коровника за 1600 тысяч рублей, – приводит пример Ляшенко и показывает в работе систему циркуляции воздуха. – А мы сами сварили эти шахты. Правда, работают они не от автоматической кнопки, а вот от такого рычага и старых цепей от комбайнов. Усилие минимальное. Эффект тот же. А затраты – 54 тысячи. На стойлах мы сэкономили ещё больше – 2 млн, потому что сами их гнули на своём гибочном станке.   

 

До сих пор Василий Ляшенко строил в основном на свои, лишь дважды обратившись в банк и получив там кредиты в общей сложности на 4 млн. Для его хозяйства – мизерные заимствования. Но теперь предприниматель готов взять в несколько раз больше. 

 

– Ждём мани-мани от губернатора и будем заказывать вестфальское оборудование, – сказал Ляшенко.

 

Губернатора фермер упомянул в связи с анонсированной программой постройки 100 семейных ферм в крае. Глава региона побывал на МТФ Василия Григорьевича и привёл её в пример другим. Значит, у Ляшенко есть хорошие шансы попасть в эту программу. 

 

– А по ней обещают единовременную поддержку в размере 30% от всей стоимости проекта фермы, – перечисляет Василий Григорьевич. – И кредитование в нашу пользу меняется, теперь можно брать деньги на покупку оборудования, скота и прочие цели на восемь лет. Государство компенсирует ставку рефинансирования, это 8,5%, а край вдобавок ещё 3%. В итоге мне останется платить 1,5%. Ну, пусть банк сверху 1% добавит – за открытие счёта и прочее. Я из практики знаю. Но даже 2,5% разве не нормально? Я на таких условиях деньги ни разу не получал. К тому же отсрочка первого платежа даётся на 36 месяцев.

 

Если всё получится, как задумано, через год корпуса фермы Ляшенко наполнятся коровьим мычанием. К нему уже едут директора молзаводов, предлагая сотрудничать. А через два года пашни Василия Григорьевича начнут получать долгожданную органику. 

 

– Это будут не колхозные кагаты советских времён, – предупреждает фермер. – Там было всё: и солома, и кирпичи, и доски, и куски железа. А потом технику гробили. 

В лагуны фермы поступает только жидкий навоз. Его будут регулярно перемешивать. А через полгода, когда перегниёт, отправлять на поля, истощённые интенсивными технологиями. Каждые 5 лет агроном Ляшенко будет вносить на 1 га до 40 тонн навоза, поднимая естественное плодородие почв и наращивая урожай.

 

– У нас и структура севооборотов улучшится, – добавляет Василий Григорьевич. – Около 18% площади займут многолетние травы. Как и положено по науке. 

 

Ферма Ляшенко не зря называется семейной. Наряду с главой КФХ здесь трудятся его жена и обе дочери. Старшая, Наталья, имея за плечами два вуза, ради фермы покинула должность землеустроителя в администрации. Младшая, Ирина, у которой тоже два высших образования, кроме как у отца, нигде не работала.  

 

– Мама иногда ворчит на папу: у тебя все деньги на железяки уходят, – рассказывает Ирина. – Да и нам по молодости порой хотелось на себя больше тратить. Ведь мои ровесники, смотришь, за границу отдыхать поехали. Но наше мировоззрение уже поменялось. Мы не шикуем. Доход появился – спешим в дело вложить, ту же крышу покрыть. Гордость даже появилась, что работаем ради будущего – своего и детей наших. 

 

К слову, принадлежность детей Натальи и Ирины к фермерской династии можно установить по их лексике. В шесть лет они спрашивают, что посеял дедушка и когда идти в банк.