Животноводство → Свернув свиноводческий бизнес, сальский фермер занялся доращиванием бычков
Быстро развить новый бизнес помогли гранты.
Своим детям каждый желает лучшей доли. Вот и родители Валерия Павловича, трудившиеся в колхозе «Советская Россия» на животноводческих фермах, сориентировали сына на «городскую» профессию.
Телевизоры – хорошо, но душа к живому тянется
Вернувшись из Ростова дипломированным телемастером, Валерий Стефанов устроился в Сальске по специальности на завод. Но мотаться из райцентра в Ивановку семейному человеку было не с руки, поэтому предложение директора осесть в родном селе и обслуживать ещё ближайшие Сандату и Березовку молодожён принял с радостью. Дома, сызмалу привыкший к труду, загрузил себя по полной – подрабатывал электриком в колхозе, на личном подворье организовал настоящую ферму.
– Занимался свиноводством серьёзно. У меня было пятнадцать свиноматок. Из института в Калужской области завёз хорошую породу – дюрок. Общее поголовье доходило до 150 свиней. Хозяйство очень выручало, особенно когда после развала Союза стало плохо с радиодеталями.
Колхоз тоже постепенно пришёл в упадок, дело шло к банкротству, началась распродажа по частям. На колхозную собственность нашлось много желающих «варягов». Но управляющая прекрасно понимала, что этим горожанам животноводство абсолютно не нужно, их цель раскурочить оборудование, вырезать и сдать чермет, нажиться по-быстрому на чём получится. Тогда кризисный менеджер и пришла к Стефанову с предложением забрать свиноферму с оставшимся поголовьем. Конечно, в 2004 году Валерий Павлович о трёх миллионах и помечтать не мог. Однако кандидатура настолько внушала доверие, что управляющая согласилась и 300 тысяч рублей скостить, и рассрочку оформить.
Что ферма была не в расцвете к тому моменту, мягко сказать. Кровь никто не обновлял, близкородственное скрещивание вело к вырождению породы, это влияло на привесы, на выживаемость молодняка. Новый хозяин взялся за дело с энтузиазмом.
– Я тогда привёз из Тульской области четырнадцать племенных хряков породы крупной белой улучшенной, дюрка в чистоте, позже – ландраса. Занимались селекцией, учёт за двухпородным скрещиванием был строжайший.
Сформировали крепкое стадо. Кормили натуральными кормами. Наша свинина очень ценилась. Она была как беконная, не сальная, а по вкусу – как домашняя. Закупили много импортного оборудования, которое позволяло 25 работникам легко справляться с полуторатысячным поголовьем. Одну из работниц я отправил учиться на осеменатора. Сам мотался по всем выставкам, учился где только можно, вошёл в состав Союза российских производителей свинины. А потом нагрянула африканская чума. И то хорошо, что нас она ни разу не коснулась.
Фермерам Стефановым неведомо, что такое конфликт отцов и детей. У них полное взаимопонимание во всём
Останавливайте осеменение
Требования к содержанию ужесточились. И хотя вся территория ещё с колхозных времён была оканавлена, пришлось закупить три километра сетки-рабицы и поставить дополнительную ограду, дезбарьеры, санпропускники...
Многие покупали готовые малофункциональные вагончики «для проверяющих», Валерий Стефанов построил капитальный стационарный санпропускник с мужскими и женскими раздевалками и душевыми, с прачечной для стирки рабочей одежды, которую шили под заказ. И всё это работало. Но каждая очередная комиссия находила, к чему придраться.
– Боролся я, боролся, в итоге в 2012 году принял решение закрыть своё ООО «Триада». Меня как раз пригласили на юбилейное собрание союза «Россвинопром» в Минсельхоз России, это было накануне вступления в ВТО.
Знающие люди там сказали, что осенью будет обвал цен. И я позвонил своим прямо из Москвы: останавливайте осеменение. Правда, всех свиней мы докормили. Последних я сдал на развильненский комбинат в марте 2013 года. Работников пришлось распустить. Когда вернулся из Москвы, собрал коллектив и объяснил, какая сложилась ситуация. Что будет дальше, сказал, я не знаю. Люди, конечно, расстроились, потому что в селе-то работы не особо.
На какой-то период подушкой безопасности для семьи стал «модный» бизнес. Валерий Павлович приобрёл на Сальском рынке павильончик, куда завозил товары из Одессы, в основном индийский текстиль. Такого не было больше ни у кого. И к праздникам вещи расходились на ура. Трёхкратная разница закупки и реализации приносила неплохой навар. Но перманентные кризисы в нашей стране вели ко всё большему обнищанию народа. Даже к
Новому году женщины стали выстраиваться в очереди не за обновами, а лишь за продуктами. А тем временем прекрасная животноводческая база простаивала. От продажи свинопоголовья ещё оставались кое-какие деньги, и предприниматель весной 2014-го купил «для пробы» 200 бычков.
Быки диковатые, пугливые, позировать не любят. Чудо, что удалось сфотографировать близко
Не авантюрист, но всё же не без того
Немецкие кормушки, поилочки продавать не стал, законсервировал в одном из корпусов. А вот в остальных пришлось провести реконструкцию, разрушить базочки для содержания свиней, приспособить помещения под КРС, построить выгульные площадки, обустроить на открытом воздухе кормовые столы.
– С бычками я никогда не работал. Держал там дома одного-двух, но такие масштабы были для меня в новинку.
– Вы, наверное, немножко авантюрист?
– Почему? Нет. А куда, чем заниматься? Рынок я уже понял, там всё – торговля стала. Вот и попробовал, что получится на откорме. Я, мой дядя и управляющий оставался со мной всё это время – вот втроём и начали. Потом стали рабочих подбирать, кто хотел. Кто-то посидел, увидел, что дома хорошо (всё равно за счёт хозяйства живут) уже не захотел по графику трудиться. Да с бычками и работы меньше, много сотрудников не нужно. У нас ведь только доращивание, это в свиноводстве был полный цикл. Опять же с быками в основном мужчины управляются. Хотя Маша Бирюкова сама попросилась на работу. Куда, говорю, я тебя возьму, тут нам осеменатор не нужен.
Она возмутилась: «Да что ж я тюк сена не подниму?» Теперь с моим старшим сыном Славой так освоила ветеринарное дело, что специалисты у неё консультируются.
С самого начала, с 2005 года, Валерий Стефанов начал тесно сотрудничать с Развильненским мясокомбинатом. Его устраивает, что находится смежное предприятие по прямой всего в 35 километрах. Их устраивало, что поставлял продукцию отменного качества, они даже платили за неё по особым тарифам. Вот и в этот переходный период от свиноводства к крупному рогатому скоту нашёл фермер поддержку у старых друзей.
Новое направление изучал животновод на чужом и собственном опыте. Брал бычков калмыцкой породы, абердин-ангусской, даже симменталов и шароле.
– Короче, кого только не было. Я признал, самый оптимальный вариант – это калмыцкий скот. Его, к стати, сейчас часто скрещивают с другими породами, получается помесный молодняк. Вот мы здесь проводили опыты: на заключительном этапе калмык даёт полтора килограмма суточных привесов, а абердин 2,200-2,400 кг. И выход мяса у калмыка 52%, а у абердина – под 60%. Да, всё хорошо, но молодняк калмыка стоит 135 рублей за килограмм, а этот – 200. А мясо что у того, что у другого – мраморное, но, опять же, должно быть соответствующее кормление.
В содержании КРС калмыцкой породы неприхотлив, а мраморное его мясо ценится высоко
Дважды грантовик
– Вот так я попробовал и понял: ну, заниматься можно. Но чтобы что-то зарабатывать, нужно увеличивать поголовье, нужен объём. Потом услышал за эти гранты. Я в 2016 году открываю ИП глава КФХ и подаю заявку. Тогда начинающим фермерам давали 1,5 млн рублей. Подал и задумался: зачем мне это нужно? А если не пройду? Я такой человек – не люблю проигрывать. Если на что-то иду, должен быть уверен, что всё это у меня получится. А потом посидел, рассудил: блин, а вообще кому его дают? Я как бы должен получить, потому что у меня есть опыт, у меня есть база, я многодетный отец – у меня сын и три дочери...
– Кто, если не я?
– Вот именно: кто, если не я? Между прочим набрал максимальное количество баллов. Получил полтора миллиона, приобрёл трактор МТЗ, погрузчик на него, комбикормовый мини-завод. Небольшой оставался ещё со свиноводства, но я же запланировал расширяться.
О том, как отработал Стефанов этот грант, свидетельствует скромно притаившаяся на полке награда – золотая медаль в номинации «Лучший начинающий фермер» конкурса, проходившего в рамках Международной агропромышленной выставки-ярмарки «Агрорусь-2018».
В прошлом году фермер принял участие уже в программе семейная животноводческая ферма. Заявленный максимум в 40 млн рублей достаётся только на развитие молочного скотоводства, «мясникам» дают 5,4 млн, но если ведётся стройка или реконструкция за собственные деньги и это прописывается в бизнес-плане, то сумма гранта может вырасти до 13 млн 200 тысяч рублей. Поскольку у Стефановых стройки и реконструкции не прекращаются (то весовую поставят, то огромный склад отгрохают), грант получился в сумме 13 млн 195 тысяч рублей. Они по-хозяйски пошли на увеличение стада и технику. Большой телескопический погрузчик – хорошее подспорье в буртовании зерна, навоза, складировании рулонов сена и соломы. Теперь их можно укладывать не в три, а пять этажей, что экономит место.
– Валерий Павлович, у вас всё так складно получается, но приходится сталкиваться и с разочарованием людей, грант накладывает строгие обязательства, отчётности много...
– Ко мне многие приезжают: «Расскажи, как это». Я начинаю объяснять и некоторые, действительно, включают заднюю. Грант – это не свободные деньги, я его называю субсидией. Некоторые ведь понимают так: тебе вот дали 13 млн, и ты их тратишь (в производство, конечно) как хочешь. А здесь не так. Своё софинансирование обязательно, то есть 40% ты должен собственных денег вложить, а 60% берёшь из гранта.
Гладко не было на бумаге
Заниматься животноводством на покупных кормах – многие считают безумством. Ещё в догрантовый период у Стефанова коллеги-аграрии часто интересовались, сколько земли имеет. А узнав, что нисколько, удивлялись, как ему удаётся срабатывать рентабельно. Сегодня помимо 21 га, что находятся под фермой, Валерий Павлович прикупил 95 га пашни. Она пока находится в пользовании прежнего арендатора, который рассчитывается с новым владельцем урожаем.
– Это небольшая прибавка. Аренда до 2022 года, потом подумаем, что с землёй делать – выращивать зерновые или засеять многолетними кормовыми травами на сено.
Частично быки сами себя кормят. Их «валюта» – навоз. Между фермерами идёт взаимовыгодный обмен отходами производства. За ценную органику растениеводы расплачиваются соломой. Ну, а остальное – пшеницу, ячмень, кукурузу, горох, шрот подсолнечника, отруби, соль, мел, другие минеральные добавки – приходится покупать за живые деньги. Небольшую экономию даёт новый вместительный ангар, где расположился не только комбикормовый комплекс, но и аккуратно уложенные бурты ингредиентов. Место позволяет затариваться даже на год вперёд на ценовом минимуме. Есть небольшое пастбище в 36 га в субаренде. Это в реалиях. А вот на бумаге, на которой обычно всё «бывает гладко», как раз и выявились «овраги».
Практически сразу, как выкупил у колхоза комплекс, Стефанов размежевал и зарегистрировал по всем правилам в юстиции и землю под ним. Злополучные «овраги» вылезли, когда начались проблемы с сельхозземлёй у местного казачьего общества. В своё время оно получило в аренду на 49 лет пашню и вот этот самый клин выпасов в 36 га. Часть дохода от наделов идёт в общую копилку Ивановского юрта, откуда растекается потом спонсорской помощью школам, детским садам, администрации на проведение праздников и т. д. В последнее время, по словам нашего героя, землю у казаков пытаются отобрать правдами и неправдами. И тут выплыла кадастровая ошибка – оказалось, что порядка шести гектаров комплекса относятся к пастбищу и являются соответственно муниципальной собственностью. И фермеру, де, надо кусок этот опять выкупать. Это после того, как он уже оформил всё законно.
Есть проблемы и другого плана – пресловутая регионализация по ящуру. С начала прошлого года вступило в силу решение Россельхознадзора, принятое тремя годами ранее, о запрете перемещения мяса на кости из регионов «благополучных с вакцинацией» в «благополучные без вакцинации». В число первых попали практически все южные регионы, во вторые в числе полусотни регионов Федерации и обе российские столицы – основные потребители. И хотя развильненский мясокомбинат по-прежнему охотно принимает у ивановского фермера поголовье, и даже по специальным ценам, Валерий Павлович считает, что регионализация – это жертва югом России ради ВТО. Но по-привычке рук не опускает. И даже более того – прирос достойным помощником.
В городе делать нечего
В Ростове, откуда родом мама, Слава не прижился даже студентом и покинул строительный институт. Вот поддержать дело отца ему интересно. По ходу нашей беседы парень вносил периодически такие профессиональные уточнения, что нет сомнения – это готовый грамотный животновод. Он уже зарегистрировал собственное фермерское хозяйство, а Стефанов-старший молодой семье сына выделил на начало один из корпусов, в котором откармливается его первая самостоятельная партия бычков, 240 голов. А общее стадо Стефановых насчитывает 1 100 голов. Начинающий фермер тоже собирается поучаствовать в грантовой программе, причём нацелен сразу на семейную ферму.
– Слава, наверное, с детства помогал отцу, ещё когда было только ЛПХ?
– С вот такого возраста, – высокий парень наклоняется, чтобы показать «от пола» тот вершок, с которого он знаком с крестьянским трудом. – Я люблю работать. Мне это доставляет удовольствие. А в городе делать нечего.
Фото автора