Разное → Нельзя обижать маленьких. Судьба Азовского моря решается на суше

Древние римляне называли его Меотийским болотом: это море небольшое и самое мелкое в мире, а вода в нём никогда не отличалась прозрачностью. Сегодня, стараниями нескольких поколений, Азовское море стало самым грязным из всех морей на территории СНГ. 

О том, что не только море, но и прилегающая к нему территория находятся на грани экологической катастрофы, эксперты говорили и писали давно. Но эта грань уже перейдена – так считают экологи из новочеркасского Центра социальных инициатив и приглашённые специалисты, представившие на днях в ростовском отделении Союза журналистов проект «Спасём Азовию». 

Реки без границ

«Азовией» авторы проекта назвали территорию водосбора бассейна Азовского моря. Это 0,6 млн кв. км. Более 30 млн жителей. 23 региона, относящихся к двум государствам – России и Украине, причём территория Азовии частично захватывает и Донбасс, и Крым. Что, конечно же, не облегчает решение экологических проблем, добавляя к ним политические и экономические. 

Кто губит Азовию? Да все: промышленные предприятия, города и сёла, спускающие сточные воды в реки; сельхозпроизводители, игнорирующие принципы ра­зумного земледелия; строители гид­росооружений, не думающие о долгосрочных последствиях своих проектов; браконьеры, практически истребившие ценные породы рыб и принявшиеся за оставшую­ся мелочь; обычные граждане, не считающие нужным убрать за собой мусор после пикника… 

Загрязнители выступают широким фронтом. И единственное, что можно им противопоставить – это единая система мониторинга и управления состоянием окружающей среды. Система, опирающаяся не на административные границы, а на законы природы, или «трансграничное управление по бассейновому принципу». 

Это мудрёное определение означает очень простую вещь. Ведь реки текут, не сообразуясь с государственными границами и политическими амбиция­ми. Рейн пересекает территорию как Германии, так и Франции, и даже Днепр, наплевав на все конфликты, спокойно течёт по России, Украине и Белоруссии – и так же чуден при тихой погоде, как и во времена Гоголя. А значит, при управлении бассейнами рек человеку тоже нужно отвлечься от геополитики и сосредоточиться на экологии. Так в Европе были созданы общие дирекции для Рейна и Одра, в Северной Америке США и Канада объединили усилия для спасения Великих озёр (Онтарио и др.). У России тоже есть опыт участия в таких межгосударственных программах, как «Возрождение Днеп­ра», «Большая Волга» (с Казахстаном) и др. 

Судьба Арала

По словам геоэколога Владимира Данилова (в прош­лом – ответственного секретаря Азовской межпарламентской комиссии Госдумы, а также эксперта Программы ООН по окружающей среде), если не принять срочных мер, Азовское море может повторить судьбу Арала:

– Там потеряли море в погоне за хлопком. И если мы будем по-прежнему ставить во главу угла экономические интересы, пренебрегая законами природы, то потеряем и Азовское море. 

На карте красный цвет, обозначающий зону экологического бедствия, сгущается в районе Ростова и Новочеркасска. 

– Тузловский бассейн – самая загрязнённая часть Азовии, – говорит кандидат геолого-минералогических наук Евгений Нырков. – Здесь экологическая опасность максимальна.

Соль и грязь

Каждый год на эту территорию с речной водой попадают сотни миллионов тонн всевозможных отходов. 

– В Дон ежегодно сбрасывается 453 млн тонн загрязняющих веществ. Даже в такую относительно небольшую реку, как Кундрючья, – 100 млн тонн, – говорит Анатолий Гавришин, профессор кафедры прикладной геологии Южно-российского политехнического университета (НПИ). 

По словам Анатолия Ивановича, мониторинг показывает: минерализация (то есть загрязнение различными примесями) грунтовых вод в последние годы возросла в разы. Отдельная проблема – бывшие шахтёрские районы. 

– Сейчас только в Восточном Донбассе заброшены около 300 шахт. Это влечёт за собой не только проседание поч­вы, выделение «мёртвого воздуха», но и подтопление её грунтовыми водами. Шахтёрские посёлки из-за этого переселяют, – рассказывает профессор Гавришин. – Пробы из скважины на улице Заречной в хуторе Волченском, недалеко от Каменска-Шахтинского, где минерализация раньше составляла менее 1 грамма на литр, сейчас показывают 12,5 г/л. Разумеется, эту воду уже невозможно пить. А грунтовая вода, взятая из затопленной шахты, похожа по цвету на крепкий кофе.

– По итогам 2015 года солёность Азовского моря составила 12,3 промилле. Мы вплотную подошли к максимальной величине, зарегистрированной начиная с 1960 года, – сетует Светлана Жукова, заведующая лабораторией гидрологии Азовского НИИ рыбного хозяйства. – Опреснённые зоны, столь нужные для адаптации проходных и полупроходных рыб (это рыбы, которые для нереста мигрируют из моря в реку), остались только в восточной части Таганрогского залива. 

* * *

Судьба Азовского моря решается хозяйствованием на суше. Так звучит главный тезис представленного проекта. По мнению его авторов, для того, чтобы проект не остался на бумаге, ему нужен статус федеральной целевой программы. Концепцию такой программы они намерены представить на общественных слушаниях в заинтересованных ре­гионах. Местные власти в основном уже подтвердили своё участие. 

– Помните прошлогоднюю ситуацию с многодневными отключениями воды в шахтёрских городах? – спрашивает Михаил Ивантей, исполнительный директор проекта. – Мне кажется, это более убедительный довод в пользу программы, чем любые административные документы.