Новости аграрного рынка и сельского хозяйства → Покупай, но проверяй. Какая сельхозтехника лучше

Конечно, конец уборки – не самое удачное время для приглашения фермеров на «круглые столы». Кто-то ещё в полях, прочие – уже в отпуске. Из десяти приглашённых фермеров до редакции доехал лишь один. Зато не подвели другие участники: замдиректора по научной работе СКНИИМЭСХ (Северо-Кавказский НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства) Виктор Рыков, директор ростовского отделения ООО «Югпромлизинг» Светлана Терентьева, глава КФХ ИП Хлабустина С.И. Иван Хлабустин, замдиректора по научной работе КубНИИТиМ (Кубанский НИИ технологии и механизации) Алексей Табашников, завотделом исследования машинных агротехнологий КубНИИТиМ Дмитрий Петухов, директор департамента сервисного обслуживания ОАО «Ростсельмаш» Марат Ногеров, начальник сектора технической политики и внедрения энергосберегающих технологий Минсельхозпрода Ростовской области Анатолий Гуков, заведующий сектором по осуществлению государственного надзора за регистрацией техники Ростовоблгостехнадзора Антон Уразов, технический директор ООО «Атаман» Леонид Андреев, начальник отдела продаж ООО «Группа “ТЕХНОКОМ”» Максим Дунаев. 

К сожалению, не попали на «круглый стол» представители компаний «Бизон» и «Гомсельмаш». Их мнение дополнило бы общую картину.

Вёл «круглый стол» специальный корреспондент «Крестьянина» Тимур Сазонов.

* * *

«Крестьянин»: Уважаемые коллеги, давайте начнём с оценки общей ситуации на рынке. В прошлом году Россия присоединилась к ВТО, и поставки импортной техники в нашу страну резко возросли. Отечественные машиностроители тут же выразили протест и начали требовать защиты… Потому вопрос дилерам и производителям: спустя почти год после присоединения к ВТО – какие тенденции можно сейчас наблюдать на рынке?

Максим Дунаев, ООО «Группа “ТЕХНОКОМ”»: Наша компания продаёт в основном технику «Ростсельмаша». И если сравнивать с прошлым годом, то продажи немного упали. Это связано со слабой поддержкой государства. Некоторые наши клиенты сетуют, что пока не получают субсидий на возмещение процентов по кредитам. То есть в правительстве вроде всё подписано, но выдачи нет. Соответственно, условия покупки нашей техники и зарубежной выравниваются, и производители пытаются рассмотреть импортные варианты.

«Крестьянин»: А на сколько упали продажи?

Марат Ногеров, ОАО «Ростсельмаш»: Процентов на 10-15%.

«Крестьянин»: На ваш взгляд, это падение спроса именно на отечественную технику или всё же общее снижение платежеспособности?

Максим Дунаев: Думаю, общее падение. Но в апреле на «Ростсельмаше» стартовали несколько льготных программ, которые подтолкнули аграриев покупать технику. Без этой поддержки было бы сложнее.

«Крестьянин»: Марат, расскажите, пожалуйста, об этих льготах? Что ещё вы делали в кризисный год, чтобы переломить ситуацию?

Марат Ногеров: Мы всегда держим фокус на программах поддержки аграриев, которые могут появиться со стороны государства или различных финансовых структур. Поэтому в конце 2012 – начале 2013 года наши усилия были сконцентрированы в основном на двух моментах. Первое – это так называемое постановление правительства №1432. Субсидия в размере 15% от стоимости отечественной техники, которая выдаётся напрямую её покупателю. Программа стартовала пару месяцев назад. Естественно, был некий инерционный момент: пока осознали, пока довели… Но эффект она возымела, продажи увеличились. С другой стороны, мы активно сотрудничаем с «Росагролизингом». В этом году были продлены те программы, которые действовали в прош­лом, в частности программа обновления сельхозтехники. Наконец, мы плотно поработали со Сбербанком и Россельхозбанком. Созданы проекты, которые предоставляют аграриям максимально комфортные, насколько это возможно, условия покупки техники.

«Крестьянин»: Как работает программа 15% скидки, кто в ней участвует?

Марат Ногеров: Если крестьянин покупает российскую технику у дилера или напрямую с завода, он получает возмещение в размере 15% от её стоимости. Подробное изложение деталей программы есть на сайте «Росагромаша» и у наших дилеров.

Светлана Терентьева, ООО «Югпромлизинг»: Скажите, а эта программа распространяется на технику, которая приобретается в «Росагролизинге»?

Марат Ногеров: Нет, покупка машины в лизинг и с 15% субсидией – это разные вещи.

«Крестьянин» (Хлабустину): Иван Викторович, а вам приходилось брать технику с 15% скидкой?

Хлабустин, глава КФХ ИП Хлабустина С.И.: Я сталкивался с другой программой, чуть раньше. Когда собирался покупать комбайн, то не хотел брать, грубо говоря, такой, как у соседа. Я хотел сделать анализ, какой мне больше подойдёт, наш или импортный. И не смог нигде найти результаты хоть каких-нибудь полевых испытаний. То есть дилеры знали, что я планирую купить комбайн, но меня никто никуда не звал. Пригласила только компания «Подшипник», я ездил в Семикаракорский район, посмотрели на работу нескольких комбайнов, изучили протоколы. В конце концов я выбрал «Акрос», хорошая, надёжная машина. Я подал документы на получение 20% субсидии на донскую технику. Но деньги пришли только через полгода.

«Крестьянин»: Полгода – это нормальный срок? 

Максим Дунаев: Всё зависит от средств в бюджете. Те, кто покупал комбайны до уборки, получили деньги через две-три недели. Потом средства, выделенные на программу, закончились, минсельхоз области обратился к губернатору Василию Голубеву с просьбой увеличить лимиты. Это было сделано, и потом в течение полугода те, кто купил технику после июля, поучили деньги позже.

Иван Хлабустин: У меня так и получилось. В принципе, я доволен, но повторюсь, плохо, что нет полевых испытаний. Чтобы фермер мог посмотреть, сравнить…

Максим Дунаев: Не по всей технике, но по ряду машин, тому же «Акросу», например, есть материалы испытаний, заключения МИСа (машинно-испытательной станции). Не знаю, почему дилер вам их не предоставил.

Антон Уразов, Ростовоблгос­технадзор: А какой смысл вы вкладываете в понятие «испытания»? Чтобы посмотреть, как машина реально в действии выглядит или вам нужны протоколы?

Иван Хлабустин: Чтобы увидеть комбайн на поле, я могу и в соседний колхоз поехать... А когда несколько машин в одинаковых условиях работают, это другое. Посмотреть, как они настроены, оценить затраты топлива, потери, сколько намолочено на одном и том же поле... Сравнить, опять же, с лабораторными испытаниями. Вот в этом контексте и делать выводы.

«Крестьянин» (Табашникову): Алексей Терентьевич, а ваш институт занимается подобными исследованиями? Может быть, даже есть какие-то результаты?

Алексей Табашников, КубНИИТиМ: У нас есть данные и об отечественной технике, и о зарубежной, и о технике из стран СНГ. Шесть лет назад кубанский Минсельхоз попросил учёных провести исследования и обосновать комплекс машин, необходимых для производства озимой пшеницы. По каждому виду работ – дискование, культивация, посев, уборка. Взять до десяти конкурирующих вариантов и сравнить. Уже пять лет мы этим занимаемся. Оцениваем самые разные параметры: производительность, расход топлива, качество работ, потребность в механизаторах, капвложения.

Что я хочу сказать. Если речь идёт о комбайнах, то нужно исходить из того уровня урожайности, который есть в конкретном хозяйстве или природной зоне. Кубань уже крепко сидит на урожайности 55 ц/га, четверть аграриев получает и 60-65 ц/га. Мы сделали расчёт для трёх уровней хозяйств: небольшие, средние и крупные. И чётко определились: в нашей зоне нужны аксиально-роторные системы. Наша последняя рекомендация – «Торум-740», особенно в агрохолдингах. И никакого «Акроса» или «Вектора». Если урожайность высокая, нужен производительный комбайн. 

У фермеров, наоборот, дефицит денег и небольшие площади. Для них больше подходит «Нива» и «Палессе».

Очень правильно ставится вопрос: надо, чтобы СевероКавказская МИС Ростовской области тоже делала такие сравнительные испытания. Вы приезжаете на выставку, видите 16 новых комбайнов – и что, вам сразу понятно, какой купить? Нет! И это касается не только зерноуборки.

Был и другой вариант наших исследований: мы отобрали восемь зарубежных тракторов и испытывали каждый из них с дисковой бороной, плугом, глубокорыхлителем и культиватором. С наложением на типичное крупное хозяйство, в котором 10 тыс. га земли. И мы показали, какой из импортных тракторов эффективнее с полным набором машин. Эта работа очень нужна, и в стране она не налажена! Рос­сельхоз-

академия не даёт ничего, МИСы многое утратили. Потребитель не получает качественной научной информации.

Теперь – о причинах падения спроса на отечественную технику. К сожалению, ни один из наших производителей серьёзно не занимается проверкой технического ресурса своих машин. Провели 180 часов испытаний на МИС – и готово заключение. Но что покажут подобные испытания? Нужна более долгая проверка! Причём брать надо не одну, а не меньше десяти машин одной модели, одного завода-изготовителя, года выпуска. Такой уровень испытаний могут дать только сами заводы или их сервисные службы. Но они этого не делают.

На Западе компании несут персональную ответственность за качество своей техники. Я думаю, всем известен зарубежный закон об ответственности изготовителя за выпуск дефектной продукции. Там прописано: бракованную продукцию поставил, заплати. Нанёс ущерб хозяйству – заплати. Это совершенно другой подход. Технический ресурс их машин составляет 4,5 тысячи часов! У наших комбайнов – меньше.

В результате наших исследований выяснилась и ещё одна проблема. В России отсутствуют регуляторы доступа иностранной техники на российский рынок. Есть лишь один – по показателям безопасности. Соответствуешь ему, значит, добро пожаловать. Ну, а если техника приходит дорогая и неэффективная, с большим расходом топлива? Она же приносит одни убытки! Это никто не контролирует. Сейчас наш кубанский минсельхоз обратился к Госдуме с предложением, чтобы вся сельхозтехника, которая идёт на наш рынок, была сначала тщательно испытана на МИСах. Пусть предлагают только лучшее.

«Крестьянин»: А это не будет искусственным ограничением? Технике безопасности-то машины соответствуют... Нерыночная мера, скажут.

Алексей Табашников: А что делают в той же Америке? Они вообще целому десятку стран заявили: «Вы нам поставлять технику не будете». А для других: «Технику, которая у нас есть, тоже не привозите. У нас своя есть, и она очень хорошая». Вот это регулирование рынка! А у нас? Вот поэтому тут уйма конкурирующих компаний. Одних опрыскивателей уже до шестидесяти моделей, да и комбайнов больше двадцати. Кто-то же должен крестьянину подсказать, что делать! Уже год этот вопрос в Госдуме ворочается...

Марат Ногеров: Скажите, какой смысл вы вкладываете в понятие «технический ресурс»?

Алексей Табашников: Есть национальный стандарт, там всё прописано. Грубо говоря, это время эксплуатации машины до выхода из строя крупных узлов – двигателя, гидростата и т. д.

Марат Ногеров: Мне бы хотелось проверить тезис о 4,5 тыс. часов у зарубежных машин... Вернусь к вопросу о сравнительных испытаниях. Мы всегда открыты для них. И всегда за то, чтобы результаты испытаний были опубликованы. Я помню ситуацию, когда в 2011 году нашу машину сравнивали с пятью или шестью импортными аналогами. И у нас были неплохие показатели. Но почему-то эти результаты остались на неофициальном уровне. Я не ради рекламы говорю. Показатели и вправду были хорошие. Был повод погордиться за отечество... Но получилось то, что получилось.

Леонид Андреев, ООО «Атаман»: Мне приходилось работать начальником сервиса на заводе «Клаас». Действительно, технический ресурс их машин составляет 4,5 тысячи часов. И при этом в инструкции по эксплуатации подробно расписано, что владелец должен делать всё это время: на тысяче часов, на двух и т. д. Если он выполняет указания, ему помогают в ремонте дорогих узлов.

Вообще, в чём прелесть отечественного комбайна, того же «Ростсельмаша»? Это простота его обслуживания и «дуракоустойчивость». В чём минусы? Если на «Клаасе» я нажал три кнопки и поехал, то для того, чтобы показать хороший протокол на «Ростсельмаше», приходится брать специалиста, который чувствует этот комбайн. И он его настроит так, как ни одна автоматика не настроит. Но это не значит, что так же сделает и обычный комбайнёр. На «Клаасе» может работать кто угодно. На «Ростсельмаше» нужен специалист.

Алексей Табашников: Кстати, зарубежные производители постоянно рассылают фермерам анкеты, в которых те рассказывают о выявленных недостатках. И модель обновляется каждые два года...

Марат Ногеров: Закончу мысль про испытания. Понимая, что наших испытаний клиенту может и не хватить, мы с прошлого года организовали такую практику: предлагаем покупателю самому опробовать технику в деле. Есть два режима: тест-драйв и опытная эксплуатация. В первом случае клиент садится за штурвал и работает какое-то время. В расширенном режиме мы отдаём технику до ста часов в реальное пользование в хозяйство. В этом году планируем использовать так около 50 единиц техники. В следующем – раза в три больше.

«Крестьянин»: Мы немного уходим в сторону, хотя затронули очень важную проблему... Как я понимаю, в стране не налажена качественная система испытаний техники. Насколько это действительно актуальная проблема и почему так происходит? Кто должен этим заниматься – сервисные службы заводов-изготовителей? Дилеры? МИСы?

Виктор Рыков, СКНИИМЭСХ: К сожалению, пробле­ма заключается не только в самих комбайнах. Разрушена основа основ нашего сельхозпроизводства – инженерная служба. Её попросту нет. Если за техникой ухаживают, то будет работать и «Ростсельмаш», и зарубежные машины. Нет инженерной службы – превратится в груду металлолома.

Пример – колхоз имени Ворошилова в Ставропольском крае. Хозяйство работает только на отечественной технике. У них несколько десятков комбайнов, включая «Доны» 15-летней давности. Есть и новые машины – шесть «Торумов», «Акросы». Если бы эта техника плохо работала, они бы не достигли своих рекордных показателей. Во время уборки дневная норма их намолота составляет три тысячи тонн. Если меньше, считается, день прошёл зря. Но там инженерная служба поставлена на высоту. Все комбайны хранятся только в боксах, причём закрытых. У них есть ремонтная служба, которая сама ремонтирует всё.

В последнее время всплыл один серьёзный вопрос: эффективное использование тех же зарубежных тракторов. Фермеры накупили «Кейсов», а потом обращаются к нам: «Как же так, у нас огромные расходы топлива на культивацию». А чем вы работаете? Да вот, «Кейс», а к нему – наш отечественный культиватор... Ну вы же посмотрите на его параметры! Короче, вопрос агрегатирования сегодня тоже полностью упущен. А от этого зависит вся экономика. Если вы будете трёхсотсильный трактор использовать с восьмимет­ровым культиватором, расход топлива будет по 15 литров. А можно иметь четыре. МИСы сейчас почти не занимаются агрегатированием. Всё свелось к сертификации условий труда: пошли подножку померили, выхлопную трубу – и на этом дело кончилось...

Далее. Полностью утрачены сравнительные испытания. На той же Северо-Кавказской МИС машины испытывают отдельно, на соответствие тем условиям, которые заказывает сам производитель. Но он-то знает, что ему писать! Испытали технику, всё хорошо, сертификат получен. А машина выходит на рынок никуда не годная, сравнительных испытаний она не прошла!

В своё время был сложный вопрос с МИСами, когда наша мадам Скрынник заявила, что они не нужны. Минпромторг хотел забрать эти организации под своё крыло. Это было бы правильно, чтобы поставить заслон той технике, которая приходит в страну. Сначала через МИС, а потом уже на рынок. Но потом министр Христенко ушёл, и это дело закончилось. Сегодня барьера нет. А раньше никакой протокол испытаний не был таковым, если в нём не было сравнения с аналогом.

«Крестьянин»: Это именно при Скрынник всё произошло? 

Виктор Рыков: Нет, она лишь пыталась забить последний гвоздь в крышку гроба. Сейчас систему МИСов пытаются реанимировать, но долгие годы в её материально-техническую базу ничего не вкладывалось, все стенды старые. 

Но даже так они дают результат. В прошлом году Северо-Кавказская МИС провела громадную работу для «Джон Дира». Американцы привезли им кучу тракторов, и учёные провели настоящие лабораторные испытания – то, от чего мы давно отказались. Хотя наши мерили, грубо говоря, палкой и верёвкой, американцы были в эйфории. Таких тонких данных они у себя не получают. И что в итоге? Все эти результаты получены, переданы в Минпромторг и для широкой публики засекречены...

«Крестьянин»: Как это? Почему?

Виктор Рыков: Не знаю. Директор говорит – это договорная работа... Точно так же испытывают по частному заказу и зарубежные комбайны: ни на одном сайте вы не увидите результатов. 

Так и живём: одни не знают, что с чем агрегатировать, другие не знают, что купить... На что хватило денег в кармане, то и купил. Любая покупка техники должна начинаться с расчёта экономической целесообразности. Что выращивать, какой севооборот для этого нужен, какая техника... И только потом формируется система машин. У нас в институте есть и программы для этого, и методики, и база данных по разным машинам... Но удивительно – никто не обращается.

«Крестьянин» (Уразову): Антон Энвярович, система сертификации сельхозтехники действительно находится в такой беде? 

Антон Уразов: Да. МИСы реально находятся в плачевном состоянии... 

Два года назад один из сотрудников ГосНИТИ выпустил доклад, в котором была информация об угрозе продовольственной безопасности страны в связи с поставками импортной техники. Потому что если наши поля будут пахать импортные комбайны и в какой-то момент нам перекроют поставку запчастей, мы встанем. На сегодня в Ростовской области зарегистрировано около 10-11 тысяч комбайнов. Степень износа их – просто ужасна. Более 70% техники находится со сроком эксплуатации 15 лет и более.

«Крестьянин»: Верно ли, что система сертификации сельхозмашин в стране в какой-то мере профанируется, потому что не включает множества важных параметров?

Алексей Табашников: Ежегодно издаётся постановление правительства по сертификации сельхозтехники. В нём определяется перечень машин, подлежащих обязательной сертификации. Государство взяло на себя обязательство контролировать только безопасность конструкций для человека. Поэтому обязательный сертификат только один. Других нет. А нужно обращать внимание и на экономию ресурсов, и на многое другое. Это то, о чём мы говорили в начале. 

«Крестьянин»: А как вообще это всё происходило раньше? 

Виктор Рыков: В советское время МИСы были государственными. Их система работала так. Оценка условий труда была лишь предварительным этапом. Если машина проходила его, то её допускали к дальнейшим испытаниям. Они включали уже всё: вплоть до агрегатирования, эксплуатационной оценки, производительной и т. д. И потом Госкомиссия принимала решение о судьбе машины. Но важно понимать: заводы-то тоже были государственными...

«Крестьянин»: Всё-таки непонятно – почему так происходит? Это был чей-то злой умысел – упростить сертификацию, чтобы заполонить рынок зарубежной техникой? Или так получилось «само»?

Алексей Табашников: Я скажу, как это произошло. Государство сказало: если вы, МИСы, кому-то нужны, то пусть они вам сделают заказ и платят. Такая была политика. 

«Крестьянин»: Может быть, сами производители техники будут развивать сертификацию? Создать саморегулируемую организацию, установить стандарты... Как вам идея? 

Виктор Рыков: Она неоднократно обсуждалась. Но это абсурд, когда заказчик платит за исследование. Он потребует выгодных себе результатов. Нет, этим должно заниматься исключительно государство. 

«Крестьянин»: Анатолий Петрович, скажите, а почему в Ростовской области никто не заказывает подобных испытаний, о которых говорил Алексей Терентьевич? 

Анатолий Гуков, минсельхозпрод РО: Сразу вопрос – кто платит за заказ? 

Алексей Табашников: Кубанский Минсельхоз объявляет конкурс. Уже пятый год подряд мы его выигрываем. Бюджет маленький – 300-350 тысяч рублей, но мы делаем огромную работу...

Анатолий Гуков: Минсельхозпрод Ростовской области не заказывает подобные работы, но он платит больше 200 млн рублей ежегодно, оказывая господдержку аграриям, покупающим сельхозтехнику, произведённую в регионе. И те хозяйства, которые решили купить технику, получают реальную поддержку, а не рекомендации.

Виктор Рыков: Судя по вашим словам, как не было рекомендаций фермеру, который здесь сидит, так их и не будет, потому что министерству это неинтересно...

Анатолий Гуков: Вы меня неправильно поняли. Я не против заказа рекомендаций. У нас есть специальный отдел инновационного и научного обеспечения АПК, он как раз занимается подобными вопросами. Надо просто дать им эту мысль, обсудить её и заказать работу. Тем более что по сравнению с мерами поддержки на приобретение комбайнов это действительно небольшое финансирование. Мы обязательно доведём это предложение до руководства.

Был вопрос о сроках выплаты, ответственно заявляю: если документы нам подаются вовремя, если нет отсрочки платежа, то мы перечисляем деньги в течение 30 дней. При этом мы стараемся идти навстречу нашим аграриям. Чтобы не были обижены люди, которые приобрели комбайн, но из-за отсрочки платежа опоздали, мы решили вопрос с Минфином. И мы субсидируем технику, приобретённую во втором полугодии предыдущего года. То есть весь 2013 год и второе полугодие 2012-го. 

Что касается оценки импортной техники МИСами. На днях к нам пришло письмо из Минсельхоза РФ за подписью замминистра А. Петрикова, в котором он просит нас оказать содействие территориальным МИСам при оценке реальной работы машин в хозяйствах. Мы это сделаем. Участие, конечно, будет добровольным, но я думаю, с хозяйствами можно договориться.

«Крестьянин»: А в чём суть письма, расскажите подробнее.

Анатолий Гуков: Суть письма в том, чтобы МИСы получили у холдингов возможность оценить их технику, работающую в полевых условиях. Ведь ситуация парадоксальная – МИСы не пускают в хозяйства. Когда там работают «Джон Диры» или «Клаасы», им этого не надо. А тут вырабатывается механизм, при котором результаты испытаний будут обнародованы. 

«Крестьянин»: То есть все аграрии, которые хотят испытать свою технику по разным параметрам, смогут это сделать?

Анатолий Гуков: Да, если они этого хотят. А мы им попробуем оказать содействие, чтобы МИС легально пришла в холдинг, легально поработала и оценила технику, которая там есть.

«Крестьянин»: А насколько системно это можно сделать? Ведь техника разная у всех...

Анатолий Гуков: Это можно сделать системно при условии, что хозяйства пойдут нам навстречу. МИС сама выберет ту технику, которая нужна для ей исследований. 

Леонид Андреев: Это несложно сделать.

«Крестьянин»: Напоследок – ещё раз о ВТО. Многие предрекали, что российский рынок будет завален импортной техникой и многие отечественные производители разорятся. Но, вроде бы, ввозные пошлины вернули, тарифная защита сохраняется. Как ситуация будет развиваться в будущем? 

Виктор Рыков: Наш рынок уже завален импортной техникой, причём в основном не адаптированной к нашим условиям. Причины – те, о которых мы говорили. И в ближайшее время я сильно сомневаюсь, что с этим будет наведён порядок. Видимых изменений пока нет. 

Алексей Табашников: Ещё раз повторюсь – нужен регулятор доступа техники на рынок. Одного сертификата безопасности слишком мало. 

Анатолий Гуков: Хотел в заключение сказать о популяризации труда механизаторов. Их сейчас не могут найти не потому, что мало платят, а потому что их попросту нет. Уже и готовы хорошо платить... Бешеный разрыв между теми, кто уже на заслуженный отдых уходит, и теми, кто сегодня только пытается работать. Выпало целое поколение. 

«Бизон-трек-шоу», конечно, отличное мероприятие. Но там на тракторах катаются как на гоночных машинах. У нас в области в этом году проходил второй открытый чемпионат России по пахоте. Мы считаем, что это мероприятие в большей степени направлено на популяризацию труда механизатора и сельского труда в целом. Наш, донской участник – Анатолий Иванович Ленц из Куйбышевского района – уже два года становится вторым на этом турнире. 

Сейчас прорабатывается вопрос о проведении регионального чемпионата по пахоте. Конечно, по затратам он будет скромнее, чем российский, но это нужно делать. Мы должны знать в лицо своих героев.