Жизнь на селе → Генералы песчаных карьеров: как хуторская дорога одних кормит, а других – морит
«Хотели как лучше, а получилось как всегда» – эта сакраментальная фраза В. Черномырдина весьма точно характеризует дорогу, соединяющую хутор Плешаков и посёлок Глубокий в Каменском районе: совсем недавно этот сельский тракт был одним из лучших в районе, а сегодня от его былого великолепия остались лишь рожки да ножки. Местные бьют тревогу: грузовики-многотонники, едущие из Ерофеевского карьера, разбивают вдрызг полотно, рвут последнюю нить, связывающую хутор с «большой землёй». Но хуторян не слышат: тонет их голос в информационном потоке так же, как гогот хуторского гуся в грохоте проезжающего «Тонара».
Жила-была хуторская дорога. Обычная дорога – с ухабами, колдобинами, колеёй с колодец глубиной. Всё как полагается. Про такие говорят: «Кто по ней проедет – родит сразу, даже если беременным не был». В слякоть и вовсе размывало дорогу так, что легче было на «кукурузнике» в райцентр слетать, чем на машине доехать. Занимал 15-километровый отрезок пути час времени, а в хороший ливень – и того больше.
Колхоз-то не убитый, выжил даже в лихие девяностые, а стоит в чистом поле без дороги, словно сапожник без сапог.
– Трактор две-три машины цеплял и тянул их поездом, – гутарят сегодня местные. – Ежели, допустим, в Каменск кому нужно – трактор их за 1-е отделение завозил, а там поднасыпано трошки. Отцепил «вагоны», дальше машины поехали, а трактор их ждёт. Пока они в Каменске для колхоза добра необходимого наберут, стоит он как вкопанный. А как приедут машины – обратно их на трос, и в хутор скопом возвращаются.
При таком раскладе молились хуторяне о новой дороге, как о дожде в сухую погоду. Колхоз-то не убитый, выжил даже в лихие девяностые, а стоит в чистом поле без дороги, словно сапожник без сапог. Без нормального транспортного сообщения ни колхозу, ни его демографической единице – колхознику – долго не прожить.
Но вот как манна небесная – построили в 2002 году новую дорогу. Можно сказать, хайвэй. Для хуторян – просто скоростная магистраль. Приехало районное руководство, ленточку перерезало, радовалось вместе с хуторянами. Ветераны аж слезу пустили: «Хоть под конец жизни по той дороге в райцентр накатаемся». В общем, поехали селяне по долгожданной дороге. И забыли, вроде, про своё горемычное бездорожное житьё.
Звенящие стёкла хутора Плешакова
На беду хуторян, не одни они в тех краях жили и хозяйственной деятельностью занимались – поехали по удобной дороге грузовики-тяжеловесы, загрохотали по степям многотонные «Татры» и «Камазы». Неподалёку от хутора есть два песчаных карьера: в одном из них – Плешаковском – издавна брали местные для своих нужд песок; второй – Ерофеевский – новый, но оказалась эта ложка очень дорога к экономическому обеду: как раз реконструировали олимпийскую трассу М-4, а в карьере и песок был отличный, и масштабы добычи и отгрузки побольше. Стали ездить по этой дороге 60-тонные «Тонары», на которые совсем не рассчитана хуторская дорога. Дорожное покрытие вздыбилось, как будто танки прошли. «Буквально за год разбили нашу дорогу», – говорит Иван Николаевич Синебрюхов, глава Гусевского сельского поселения, к которому относится хутор.
И ладно бы сама дорога, по которой хуторяне в райцентр ездили. Досталось от мощных машин и Плешакову – дорога из Ерофеевского карьера проходит аккурат по главной и едва ли не единственной хуторской улице, поэтому когда едут грузовики через село, улица погружается в пыль и мрак, степной эфир наполняется грохотом, хуторяне, как во время войны, прячут детей по дворам. Один из тех, что живёт у дороги, хуторянин Сергей Плешаков, говорит, что в доме иной раз и стёкла звенят, и штукатурка осыпается. У соседей – трещины по стенам ползут. А у одного так и целая стена вывалилась. Правда, в селе никто достоверно не знает: от «Тонаров» это произошло, или от ветхости-старости.
– Когда трассу строили, через хутор сто грузовиков в день проходило, носились как угорелые, – рассказывает Синебрюхов. – Сейчас, конечно, и машин поубавилось, и потише стали ездить – максимум 30-40 км. Но главное-то – что машины всё равно едут. Я управляющему карьером говорю: «И что нам делать? Снова дорогу перекрывать?»
Борона – оружие пролетариата
Что за перекрытие дороги, о котором говорит Синебрюхов?
Два года назад вылилось хуторское терпение через край – жители Плешакова вышли на дорогу и устроили стачку. Соорудили баррикаду. Последней каплей стал обрыв проводов у дома одной из местных жительниц, произошедший по вине водителя «Тонара».
На сход собралось человек сорок. Без вил пошли, но с грозными лицами, разложили бороны, нагромоздили машин.
Ускорить решение вопроса могло бы районное руководство, к которому уже два года апеллируют местные. Но в районе – затишье перед бурей, там грядут выборы, и спасение сотни «утопающих» хуторян
– В хутор мы их не пустили, – рассказывает один из участников схода Павел Подкатилов. – Остановились они за бугром, может, там и ночевали. Приехал какой-то бригадир, пообещал, что «Тонары» не будут ходить, – только маленькие машины. Так и было. Не ходили они, может, три-четыре дня. А потом опять поехали. И так до сих пор. Вот только что один прошёл.
Ни к чему тот народный сход не привёл, но скорость грузовики сбавили. Плюс общественный резонанс. Заговорили о дороге в газетах и начальственных кабинетах. Дошло до того, что директор Ерофеевского карьера пообещал оплатить ремонт дороги. Вот только кому платить? Компании, обслуживающей дорогу, нет. Вернее, фирм-то целых две, но, по словам гусевского главы, прежний подрядчик из игры вышел, а новый, выигравший тендер на ремонт, не может приступить к обязанностям из-за суда между ними двоими.
Ускорить решение вопроса могло бы районное руководство, к которому уже два года апеллируют местные. Но в районе – затишье перед бурей, там грядут выборы, и спасение сотни «утопающих» хуторян – это задача для района не первоочередная. Синебрюхов коротко резюмирует: «Будет новый глава – будем добиваться, чтоб хотя бы машины через хутор не пускать».
Тем временем хуторская дорога так и продолжает приходить в негодность. Строго говоря, её и дорогой-то уже не назовёшь, её поверхность похожа на сплошную колдобину с кусочками асфальта. Единственный ровный участок – в самом хуторе, больше «живых» мест на ней не найти.
– Дорога была чистенькая, до Глубочки, как по маслу, за 15 минут долетали, – говорит Павел Подкатилов. – Сейчас – 45 минут. А кому в Каменск, так вообще – через Гусев. Да и то, если степь сухая.
Как два пальца о цемент
Кстати, об асфальте. Тогда, в начале 2000-х, строилась хуторская дорога по новейшей технологии, в качестве дорожного покрытия использовался не асфальт, а цементно-грунтовая смесь. «Шёл впереди «комбайн», в нём – вода и цемент, – рассказывают местные. – Он эту дорогу молотил, и весь грунт к себе в бункер засыпал. Стелил уже готовое. А сзади – катки. Быстро так построили».
Злые языки поговаривают, что стало это ноу-хау, наряду с грузовиками-«Тонарами», возможно, одной из причин разрушения дороги. Точнее, не само ноу-хау, а попытка приспособить его к российской действительности. В тех условиях, где даже ржавые гвозди – эквивалент благосостояния, стали дорожные рабочие и все, кто с дорогой был связан, потихоньку общественный цемент разбазаривать. «Но по немецкой технологии всё ж рассчитано: сколько на куб грунта килограммов цемента и литров влаги, – объясняют местные доки. – А раз так – то уже недолад. Крепость меньше».
Видели это хуторяне, кое у кого даже в сараях цемент обнаруживался, но, как говорится, не пойман, не сфотографирован и в социальные сети не выложен – не вор. Не стали местные ворошить прах дорожный. Да и вдруг какие разборки затеются, вообще строительство прикроют? Так и построили дорогу, по которой до «Тонаров» люди очень даже неплохо ездили.
Добро пожаловать, или Да ни за что!
К слову, от отсутствия хорошей дороги страдают не только селяне с личным транспортом, но и все жители Плешакова. Все жители – это, по большому счёту, пенсионеры. Работяг на селе – наперечёт, молодёжи почти нет, это – верный признак того, что жизненная сила из хутора вскоре уйдёт.
Приехать в Плешаков погостевать – задача непосильная, да и нежелательная для всех окрестных соседей.
– Родственники не хотят к нам ехать. В Кочетовке – мой двоюродный брат и племянники, зову их к себе, а они не едут, – рассказывает хуторянин Алексей Рыжов. – Говорят: «Васильич, ты не обижайся, но мы как вспомним вашу дорогу, так и всякое желание отпадает. А не дай бог, что с ходовой случится, ремонт сейчас, сам знаешь, какой дорогой». Короче, живём тут, как индейцы в резервации.
Сам Рыжов на хуторе личность известная: бывший колхозный завгаром, бывший внештатный корреспондент в газете-районке, о сельской жизни даже книгу целую написал. Что плохое произойдёт – возможно, эта книга и останется только, как главное воспоминание о колхозе.
– Раньше по три раза на день от нас автобусы до Каменска ходили. Сейчас, дай Бог, раз в неделю до Глубочки доехать, – сетует Рыжов. – Народ, который и рад бы свои излишки на рынке продать, а взамен что-то приобрести, не может в район выехать. Что делать? А ешь сам, пока не подавишься. В нашем магазине продукты дорогие. Лично я, когда раз в месяц за пенсией в Глубочку езжу, там попутно и затариваюсь. Покупаю, к примеру, сразу мешок сахара. Там он – по 45, а у нас – 65 рублей за килограмм. Выгода! Машина, правда, туда-сюда, 500 рублей стоит.
В общем, живут плешаковцы в условиях бездорожья уже не один год, и трещат у них редкие чубы от того, что вокруг дороги паны дерутся.
Хуже всего тем хуторянам, у кого сердце прихватило да ногу отняло. «Скорая помощь» на сельской дороге теряет своё лексическое значение, а оказать пациенту помощь на месте у плешаковского доктора может не хватить ни медикаментов, ни времени. Плешаков – хутор небольшой, но разбросанный, в медпункте – всего один работник. Ходит пешком, и если несчастный случай произойдет, человек, чего доброго, может и богу душу отдать.
В общем, живут плешаковцы в условиях бездорожья уже не один год, и трещат у них редкие чубы от того, что вокруг дороги паны дерутся. Кстати, некоторых-то из панов местные совсем не знают. Ходит по хутору присказка: «Ерофеевский карьер даже не в Каменском районе находится, а в Тарасовском. Его хозяева – и того дальше, в Москве. А страдать нам приходится».
А на днях по хутору шёпот прошел: «Корреспондент в село приехал! Может, сдвинется дело с мёртвой точки? Может, восстановят нашу дорогу?» А корреспондент этот, кроме любопытства своего, ничем другим не облеченный, в те края случайно забрался. Походил по дороге той, пыли поглотал, с хуторянами о житье погоревал, грузовики пофотографировал (а ему из кабин шофёры даже ручками помахали) да и статью написал. А что после неё будет, так это теперь пусть паны и думают. Во всяком случае, жить в таких условиях, как те хуторяне, я бы ни себе, ни панам не пожелал...
Алексей НАЙДЕНОВ специально для газеты "Крестьянин"
Фото автора