Растениеводство → Гибриды злаков подступают
Импортные семена пшеницы и ячменя могут потеснить с наших полей сорта отечественной селекции. Какие последствия это может иметь для экономики сельского хозяйства и науки, рассказал заведующий отделом семеноводства и замдиректора Ставропольского НИИ сельского хозяйства, доктор сельскохозяйственных наук, профессор Виктор Корнеевич Дридигер.
– Виктор Корнеевич, над чем сегодня работают отечественные селекционеры?
– Создание высокоурожайных сортов с высокой адаптивностью к условиям окружающей среды и высоким качеством зерна. Отличие сортов ставропольской селекции – их высокая засухоустойчивость и устойчивость к листовым болезням. На востоке Ставропольского края, где условия для земледелия очень жёсткие, наши сорта озимой пшеницы доминируют над сортами других селекционных центров по площади посевов. Сорта пшеницы ставропольской селекции отличаются также высокими хлебопекарными качествами зерна. Сейчас разница по цене между фуражом и продовольственной пшеницей существенная. Важно, чтобы качество было заложено генетически, чтобы аграриям не приходилось тратить дополнительные средства на содержание паров, удобрения и т. д. для получения качественного зерна. Всё это есть в сортах ставропольской селекции. Поэтому мы отмечаем устойчивый рост объёмов реализации семян наших сортов озимой пшеницы, озимого и ярового ячменя и увеличение их посевных площадей.
– Сельхозпроизводители спрашивают какой-то определённый сорт?
– Это зависит от условий года. Здесь – как на обычном рынке: есть своя мода, у каждого свои предпочтения. Если прошлый год выдался засушливым, то люди из опасений начинают спрашивать засухоустойчивые сорта. То же самое относительно устойчивости к болезням, жаре, заморозкам.
– А чем правильнее было бы руководствоваться?
– Своей агротехникой и экономическими возможностями: какая в хозяйстве техника и, следовательно, технология возделывания, какие предшественники, сколько удобрений есть возможность внести.
– Но если есть выбор между краснодарской, донской и ставропольской селекцией, как отдать предпочтение? Многие, например, закладывают опыты...
– Я в своё время работал главным агрономом и закладывал опыты, но пришёл к выводу, что это пустая трата сил и времени. Агроном должен заниматься производством и получением сельхозпродукции с минимальными затратами. А проведение опытов и изучение сортов – это задача учёных и сортоиспытателей, для чего есть сортоиспытательные участки. Я бы сказал так: задача агронома – держать глаза и уши открытыми, посещать сортоиспытательные участки и демонстрационные посевы научных учреждений, общаться с учёными на конференциях, совещаниях и днях поля. Мы всегда готовы встретить на своих опытных полях, рассказать, показать. Можно просто самим походить, посмотреть и выбрать лучший сорт.
– Существует мнение, что в скором времени селекция приблизится к необходимости использования методов генной инженерии. Это действительно так?
– Иностранная селекция давно уже освоила эти методы и успешно ими пользуется при создании сортов, достигнув при этом колоссальных результатов. У нас в стране по этому поводу идут только дебаты – разрешать или запрещать генную инженерию в растениеводстве.
В связи с этим вспоминается время, когда генетику (знание которой необходимо для успешной селекционной работы) назвали «продажной девкой империализма» и тем самым затормозили развитие отечественной селекции. В том числе и по этой причине мы сегодня зависим от семян гибридов иностранной селекции.
Считаю, что пока политики ведут споры, российская наука обязана изучать и владеть методами генной инженерии. А применять их на практике или не применять – покажет время. Когда разрабатывали атомную бомбу, руководство страны понимало, что это страшное оружие. Но его необходимо было разработать и владеть им. Именно поэтому до настоящего времени на Земле не было атомной войны. Возможно, это некорректное сравнение, но методы генной инженерии – это тоже инструмент, которым надо владеть в целях защиты своей продовольственной безопасности.
Сейчас мы, с одной стороны, запрещаем генную инженерию, а с другой – закупаем сою и другие генно-модифицирован-ные продукты в зарубежных странах и с удовольствием кушаем их сами и кормим скот. Запретить закупки невозможно: мы столкнёмся с дефицитом белка, что повлечёт ещё более тяжёлые последствия для здоровья населения.
Если говорить о селекции пшеницы, то в настоящее время, по моему мнению, пока нет необходимости применения этих методов. Гораздо актуальней сейчас заняться созданием гибридов пшеницы и ячменя. В своё время у нас в стране не считали необходимым выведение гибридов сельскохозяйственных культур. В результате упустили время и отстали от мировых производителей, и в настоящее время существенная доля возделываемых в нашей стране сахарной свёклы, овощей, кукурузы и подсолнечника – это гибриды импортной селекции.
– А в чём преимущества гибридов?
– Гибриды на 25-30% урожайнее, чем сорта. Пока что российские сорта пшеницы и ячменя превосходят допущенные к использованию импортные. Но западные фирмы уже создали высокоурожайные гибриды. Они уже сеются в Европе, и гибрид озимого ячменя допущен к использованию на Украине.
– Вы считаете, что появление импортных гибридов пшеницы и ячменя в России не за горами?
– Россия вступила в ВТО, во все международные организации по семеноводству. Западные производители могут вполне законным путём привезти эти гибриды и передать их на сортоиспытание. Мы будем обязаны их принять, и если они покажут хорошие результаты (а они непременно их покажут), эти гибриды будут внесены в реестр и допущены к использованию в России. Таким образом, Россия может стать зависимой от поставки импортных семян пшеницы и ячменя так же, как зависит сейчас от поставки импортных семян сахарной свёклы, подсолнечника и кукурузы. Последствия для экономики могут быть весьма тяжёлые.
– А как это предотвратить?
– Как говорится в известном изречении: «Не хочешь кормить свою армию, будешь кормить чужую». Так и с наукой. Поэтому, на мой взгляд, главной задачей нашего государства является развивать отечественную науку. Выведение любого сорта и тем более гибрида – это сложный и долгий процесс, который требует высококвалифицированных кадров селекционеров (по сути, учёных с научными степенями и званиями), оснащения современным оборудованием, которое должно быть не хуже, чем у зарубежных селекционно-семеноводческих фирм и кампаний. Нужно объединить учёных в создаваемых научных центрах, обеспечить их всем необходимым для такой работы. Но со стороны государства пока такой задачи не ставится. Даже напротив, говорят, что государство будет финансировать создание селекционно-семеноводческих центров на базе сельхозтоваропроизводителей, тогда как в стране уже есть успешно работающие селекционные центры, которые надо снабдить новой селекционной техникой и оборудованием, но на это денег нет. Я не представляю, кто и как в условиях производства будет создавать новые сорта и гибриды и насколько они будут конкурентоспособными, особенно с зарубежными аналогами.
Опубликовано в газете "Крестьянин"