Новые технологии, перспективные отрасли, опыт → В России разрабатывают новые правила торговли зерном, которые уравняют в правах агрохолдинги и начинающих фермеров

С 2017 года на рынке сельхозпродукции изменяются правила игры. Одним из инициаторов преобразований стал известный российский предприниматель, CEO новой интернет-платформы с полным функцио­налом для торговли и логистики в сфере сельского хозяйства SmartSeeds Кирилл Подольский. При его участии была принята «Хартия в сфере оборота сельхозпродукции». Она декларирует отказ от серых схем торговли, незаконного возмещения НДС. В 2018 году была создана Ассоциация добросовестных участников рынка АПК. Кирилл Подольский возглавил в ней совет по стандартизации, который разрабатывает новые правила зерновой торговли.

– Кирилл Олегович, почему вы решили заняться упорядочиванием рынка?

– Вместе с инвесторами SmartSeeds я обращался к вице-премьеру Игорю Шувалову, ставил вопрос о происходящем на рынке зерна. Как он был устроен до хартии? Главным достоинством компании, которая торгует на внутреннем рынке, было умение «сломать» НДС. Это бурно развилось, превратилось в огромные площадки. Государство каждый год теряло только на экспорте больше миллиарда долларов ворованного НДС. Но проблема даже не в налоговых потерях, а в создании неравных условий для участников рынка. Не было никаких условий для автоматизации, цифровизации, не было никакого развития. Мы понимали, что без наведения порядка проект SmartSeeds невозможно будет реализовать.

– То есть вы увидели в этом плюсы для своего проекта?

– Интересы государства в этот раз точно совпали с интересами бизнеса. Я очень много знаю про зерновой рынок. Я представлял настроения всех сторон и потому понимал, что это будет воспринято хорошо добросовестными участниками рынка, если их не будут преследовать за то, что они не делали. Нам повезло, что на проблему обратили серьёзное внимание Шувалов и Мишустин (руководитель ФНС. – Прим. авт.). Были даны жёсткие указания. Процесс возглавила Варвара Бурлевич из ФНС, и он стал самым успешным отраслевым проектом, государство получило огромную выгоду. В свою очередь, рынок получил относительно прозрачную систему. Надо отдать должное ФНС, они сделали всё без крови.

Пострадали только самые одиозные персонажи, которые напрямую участвовали в организации процесса. 

Сегодня 100% НДС, которые возмещаются участникам зернового рынка, уплачены в бюджет, есть источник выплат. И что важно, ФНС продолжает развивать рынок и действует не только как фискальная структура, а оказывает поддержку ассоциации, воздействует на участников рынка.

– Идея состоит в том, чтобы создать в России стандарты, аналогичные международным (GAFTA, FOSFA). Для чего это нужно?

– В России нет и не было национальных стандартов зерновой торговли. А на внешнем рынке действуют правила международных ассоциаций в сфере торговли зерном (GAFTA) и масличными (FOSFA). Сложившаяся в нашей стране практика условий поставок не соответствует мировым нормам. Простой пример: вы заключили контракт на поставку пшеницы на условиях FOB Ростов по цене 150 долларов. Пока подписывали бумаги, цена на рынке выросла до 170 долларов. В России вы без потерь отказываетесь от обязательств. А по международным правилам это невозможно. Если так случится, ваш партнёр купит пшеницу за 170 долларов, а разницу в 20 долларов предъявит вам, плюс дополнительные издержки – за несвое­временное исполнение условий контракта, логистические расходы. И неважно, была ли оплата по контракту или нет. Это работает очень хорошо. Почему такое несоответствие является проблемой? Представьте, наш экспортёр пытается продать на внешнем рынке 100 тысяч тонн товара. Для этого он покупает внутри страны 100 тысяч тонн. У него абсолютно разные возможности исполнения контракта: за рубежом по GAFTA он обязательно должен поставить этот товар и не может отказаться от контракта. А в России продавцы могут отказаться от сделки, если рынок против них развернулся.

– Получается, кто у нас больше защищён?

– Я считаю, никто не защищён. У нас мало судебной практики. У участников рынка нет возможности вести разбирательства, они уверены, что это бесполезное занятие. Поэтому все договариваются во внесудебном порядке, так сказать «по понятиям». В этих случаях, как правило, есть сильная сторона и та, которая испытывает давление. Так отрасль существовать нормально не может.

– В чём заключаются основные положения проекта «Стандартных правил зерновой торговли»?

– Ключевое в правилах – это гармонизация условий поставки внутри страны со стандартами GAFTA и FOSFA, а также третейская оговорка. В России прошла большая реформа третейских судов. Были ликвидированы все третейские суды, которые себя дискредитировали. Сейчас Минюст приветствует появление отраслевых третейских судов. Принцип такой: три арбитра, каждая сторона выбирает из тех арбитров, кто аккредитован при суде. Таким образом российские игроки, если они будут заключать контракты по стандартным правилам и с третейской оговоркой, будут в таком же правовом поле, как и участники GAFTA.

– Почему решения третейского суда должны быть эффективнее решений государственного Арбитражного суда? Если проводить аналогию с GAFTA, в основе её деятельности лежит английское право. Оно славится в мире тем, что защищает интересы бизнеса. В российском же законодательстве пока нет таких сильных традиций, предприниматели не всегда могут добиться исполнения вынесенных решений.

– Английское право тут ни при чём. Речь идёт о типовых договорах, где все стороны равноправны. Это не касается типа права. Мы должны исключить дискриминацию одной из сторон.

Сегодня очевидно, что есть доминирующие стороны. Например, крупные экспортёры дискриминируют мелких сельхозпроизводителей, и наоборот, крупные агрохолдинги дискриминируют экспортёров. Заключают контракт, от исполнения которого могут отказаться в любой момент по любой причине. Да ещё и практика такая – если тебе с кем-то вдруг пришлось судиться, с тобой больше не будут работать. Независимо от того, прав ты или нет. Настроения и обиды у нас часто становятся превыше денег.

– Так как же добиваться исполнения решений?

– Государственный арбитраж не пересматривает решения третейских судов, он может только отменить их в случае процессуальных нарушений, не связанных с сутью дела. Например, если спор рассматривался без привлечения одной из сторон. За процессуальной стороной следят квалифицированные арбитры из Российского арбитражного центра.

Решения третейского суда обязательны для исполнения в 140 странах мира, и для них не требуется утверждения другим судом. При этом чтобы передать решение третейского суда приставам, потребуется всего один день.

А механизм исполнения такой же, как и у решений Арбитражного суда. Если одна из сторон отказывается исполнять – через приставов.

– Не является ли это проблемой?

– В рамках зернового рынка вряд ли возможно влиять на эффективность работы судебных приставов. Сейчас обсуждают создание службы частных приставов. Мне кажется, это хорошая идея. Но развивать её – задача Минюста.

– Правила также предусмат­ривают типизированные документы. Для чего это нужно?

– У GAFTA и FOSFA есть типовые контракты, которые много лет совершенствуются в зависимости от новой судебной практики. Это позволяет снизить издержки компаний на юристов.

Как работает международный трейдер: он говорит номер контракта GAFTA и пишет в столбик коммерческие условия. Юристы в этом не участвуют. Это увеличивает скорость подписания договоров и защищает обе стороны контракта. В случае разбирательств судьи быстрее и лучше понимают нюансы процесса.

В России, к сожалению, сложилась такая практика: любой юрист, который пытается пересматривать контракт, дискриминирует другую сторону. На самом деле пользы от этого ни для кого нет, но так они отрабатывают свою зарплату.

Типизация документооборота очень важна для сокращения издержек. В сфере бухучёта она поставит мелкого или среднего предпринимателя в равное положение с транснациональной компанией. Ему не нужно будет нанимать сверхквалифицированного бухгалтера или юриста. С типовыми документами снижается порог требований к предпринимателю, он не должен будет знать множество нюансов, и начать свой бизнес станет проще.

Мы разработали все типы договоров поставок, новые базисы поставок. До сих пор из-за отсутствия описания внутренних базисов предприниматели использовали на внутреннем рынке международные базисы Инкотермс. Это не совсем корректно. Во всех учебниках написано, что единственное условие Инкотермс, которое не касается таможенной очистки, это Exw (франко-склад. – Прим. авт.). Рынок должен преодолеть сложившиеся годами неверные деловые практики. Возможно, некоторым участникам они выгодны, но в целом не дают качественно развиваться отрасли. 

– Что нового ждёт участников рынка в 2019 году?

– Мы точно закончим работу по разработке всех договоров поставок и автомобильных перевозок. Быстро сделаем к ним типовые бухгалтерские документы – всю «первичку». Всё будет построено на основе универсальной передаточной документации (УПД) – то, что используется в электронном документообороте и поддерживается ФНС. Она, собственно, их разработала и предложила участникам рынка. Правила будут использоваться при типовых поставках зерна, масличных, бобовых и прочих сельхозкультур, которые являются soft commodity или похожими на них.

– Для участников рынка полезен, наверное, такой ресурс, предложенный ассоциацией, как проверка контрагентов. Когда он будет полностью доступен и надёжен?

– Речь о ресурсе, который позволяет проверять наличие разрывов АСК НДС 2. Лично я в ассоциации занимаюсь советом по стандартизации, но насколько я понимаю, уже по итогам первого квартала 2018 года, если у компании были разрывы, она попадёт в блэк-лист. И при проверке будет всплывать как нарушившая условия поставок.

Это важный ресурс, но я надеюсь, это решение временное. В перспективе рынок должен дорасти до того, чтобы не использовать такие методы. Наша задача скорее в том, чтобы завести блэк-листы не только по разрывам в АСК НДС 2, но и по неисполнению обязательств. Это дисциплинирует участников рынка. Попадание в этот список будет очень неприятно.

Для средних и мелких предприятий это может означать конец бизнеса.

– Принятие и соблюдение правил – дело добровольное. Как вы предполагаете, возможно стимулировать предприятия к их исполнению?

– Задача совета – сделать правила удобными и выгодными для исполнения. Нет речи о том, чтобы заставить силой их исполнять. Принятие стандартов GAFTA тоже добровольно, но сейчас в мире подавляющее большинство контрактов по ним заключаются. Я уверен, что нам предстоит сложная и интересная работа по разработке и совершенствованию, внедрению нацио­нальных правил торговли сельскохозяйственными товарами. Это в корне изменит рынок и даст возможность развитию новых важных процессов на нём.