Растениеводство → Как избавиться от «нахлебников» - опасных вредителей
В Ростовской области снова ожидается богатый урожай. К тому есть все предпосылки: люди поработали, природа не подвела. Но не зря говорят, не тот урожай, что в полях. Чтобы в закрома попало все, на что рассчитывают донские растениеводы, нужно еще немало потрудиться. Какие работы нельзя проигнорировать весной, "Крестьянину" рассказал руководитель ФГБУ "Россельхозцентр" по Ростовской области Владимир Саламатин.
– Владимир Николаевич, ваша организация довольно молодая, расскажите, пожалуйста, что входит в зону ответственности Россельхозцентра.
– Российский сельскохозяйственный центр стал правопреемником семенных инспекций и станций защиты растений. Основное направление – сбор оперативной информации о фитосанитарном состоянии всех сельскохозяйственных посевов и о качестве семенного материала. Ростовский филиал – крупная организация, мы находимся в 38 районах области. В каждом имеется типовая лаборатория, работают квалифицированные специалисты.
– Ваши услуги для сельхозпроизводителей платные?
– Те, что мы оказываем по заданию Минсельхоза России, оплачиваются из государственного бюджета. При этом есть дополнительные услуги, востребованные аграриями. Расценки на них утверждены Министерством.
– В прошлом году была свидетелем, как чёрная туча саранчи атаковала кукурузные поля в Егорлыкском районе. В этом году мы посеяли больше, чтоб она, наконец, подавилась?
– Что посеяли больше – это факт.
– А если серьёзно: где расселилась саранча, как глубоко «пустила корни», что делать там, где она обосновалась?
– В прошлом году пострадал не только Егорлыкский район, а и Зерноградский, Целинский, Пролетарский, частично Орловский, Азовский – на границе с Краснодарским краем, Песчанокопский, Кагальницкий. Отдельные стаи наблюдались в диаметре до пяти километров. Основным питанием для азиатской саранчи являются тростниковые культуры или похожие на тростник. Кукурузу она съедает полностью, подсолнечнику наносит небольшие повреждения, поскольку на нём заканчивает уже питаться. На момент её захода в Ростовскую область – с конца июля по конец августа – початки были уже вызревшие, поэтому ощутимого экономического вреда она не нанесла, за редким исключением порядка пятнадцати гектаров. Но это площадь небольшая в пределах района и даже хозяйства. От града в прошлом году повреждений было больше, чем от саранчи. Но условия осени, зимы и начала весны, как мы видим, не только для саранчи, в целом для всех вредителей были благоприятны. Осела саранча у нас в двенадцати районах области. Заселяется она очагово – под камышом, в балках, оврагах, во влажных местах, в рисовых чеках. Общая площадь заселения – 1 664 га. В пределах области цифра вроде бы не пугающая по сравнению с восьмимиллионной общей площадью. А в пределах хозяйств районов, с учётом, что это же только очаги, получается внушительно. И если мы своевременно все вместе не поборемся, быть беде. Саранча очень быстро наращивает численность и в сухую жаркую погоду начинает искать себе питание. Когда количество особей на квадратный метр переваливает за 100 штук, у неё включается инстинкт самосохранения – поднимается одна, за ней автоматически становятся на крыло остальные. Это выработалось в процессе эволюции: звук крыльев пролетающего соплеменника является призывом, они поднимаются, и уже по течению ветра эта масса движется вперёд, уничтожая на пути всё зелёное.
– В цифрах мы как-то можем оценить, что нас ждёт?
– С 1 апреля мы уже проверили Пролетарский и Зерноградский районы. По азиатской саранче обследовано 78 га из тех очагов, которые мы фиксировали осенью. По всем очагам процент перезимовки составил 96. Таких прогнозов никто не делал. Изначально надеялись, что перезимуют 20-30%. Азиатская саранча ведь глубоко в почву не уходит – на 4-5 см всего-навсего. Вот и рассчитывали, что заморозки и оттепели её проредят. Но, к сожалению, ситуация такая. Сейчас мы с донским минсельхозом планируем совместные выезды на места для обучения, как бороться. Первое – это агротехнические приёмы. Нужно сейчас, где возможно, где позволяют условия, провести дискование – поднять её на поверхность и потом провести обработки биологическими препаратами, такими как «Метаризин». Мы о нём рассказывали много раз на всех совещаниях. Это препарат на основе энтомопатогенного гриба метаризиум. Он работает по саранчовым, ложнопроволочникам – по почвенным вредителям. Абсолютно безопасен для окружающей среды, его можно без страха применять вблизи водоохранных объектов. А второе после того, как мы проведём эти мероприятия, – будем мониторить все очаги. Посмотрим биологическую эффективность первого этапа, который мы проведём в конце апреля – начале мая.
– Вы говорите «мы». Мы – это кто, на кого ложатся расходы?
– Мы – Россельхозцентр совместно с сельхозтоваропроизводителями. Центр проводит мониторинг и даёт рекомендации. А финансовая часть по существующим нормативным актам, к сожалению, ложится на хозяев.
– А эти затраты как-то субсидируют аграриям?
– Нет. На данный момент государство возмещает затраты только на проведение работ на федеральных землях: в заповедниках, институтах, на особо охраняемых территориях.
– То есть если у фермера нет средств приобрести эти препараты, он может у себя на участке устроить рассадник вредителя?
– Думаю, здесь проблемы нет. Затраты не такие уж большие. Например, в Зерноградском районе предстоит обработать 43 га. При стоимости обработки порядка тысячи рублей на гектар – 43 тысячи рублей. Причём это на 5-6 хозяйств. Некоторые пытаются нагнетать обстановку. На самом деле сейчас по очагам большой сложности нет. Мы переживаем, чтобы не повторилась прошлогодняя ситуация.
– С соседями проблема?
– Да. Основные очаги азиатской саранчи находятся в Калмыкии, а больше в Дагестане – окрестности Каспийского моря, Прикумская впадина. Там везде природоохранные места, и по существующим правилам в таких зонах вмешательство даже биопрепаратами в настоящее время запрещено. Минсельхоз и правительство Ростовской области сделало уже несколько обращений, организуют совещания, мы, со своей стороны, также поднимаем эту проблему, добиваемся решения на федеральном уровне. Надеемся, меры будут приняты. Второе, что могло бы снизить численность, – повышение уровня воды в Каспии. Но на это надеяться не приходится. В прошлом году он упал, соответственно высохли естественные места обитания саранчи, эта масса наросла. Она раньше дальше Ставрополья не проходила, потому что её было не так много. Так что с учётом глобальных изменений нужны кардинальные меры, принятые на федеральном уровне.
– Вы вопрос ставите? Там, наверху, слышат? Каких мер вы добиваетесь?
– Вопросы ставим, слышат, но пока конкретного решения не принято. Мы требуем, чтобы был создан межрегиональный координационный совет, чтобы мы могли оперативно получать информацию. И просим, чтобы были сформированы группы независимых обследователей из разных регионов, которые будут давать реально объективную обстановку. Потому что есть иногда факты замалчивания. Мы у себя это выявляли, не буду называть районы. Когда кукурузы уже нет, рассуждают так: она посидит, ничего страшного. Объявлю – приедут с проверками. Зачем это нужно? Помолчу. Всё равно помощи никакой не будет. В принципе, понять их можно. Но это безответственно. Нам удалось в прошлом году убедить всех, что необходимо давать оперативную информацию. В июле мы начинали с пробуксовками, а к концу августа уже получали из хозяйств конкретную информацию, успели туда вовремя выехать, зафиксировать все очаги, нанести их на карту и привязать к GPS-координатам. Сейчас работаем не вслепую, а чётко знаем, где нужно провести обработки.
– А есть ли какие-то естественные враги у саранчи, кто-то ею питается? Или, может быть, возможно создать искусственные инфекционные очаги?
– Мы сейчас на это и давим. Есть несколько разновидностей энтомопатогенных грибов, на основе которых сделаны биопрепараты. Но Роспотребнадзор внёс изменения в порядок регистрации, и сейчас любой препарат попадает под понятие пестицид – биологический он или химический. А пестициды запрещены в водоохранной зоне, даже на водно-болотных участках в пяти километрах вправо и влево от реки Маныч. А когда запрещены и химические, и биологические препараты, то сельхозпроизводитель, иногда нарушая закон, выбирает химию, потому что он видит её эффект сразу. А рисковать с биологией, зная, что будет та же самая ответственность... Штрафы довольно ощутимые. А эффективность химических препаратов по саранче 50-91%, в среднем – 65-67%. Если это активная форма, её обработали, она перелетела на другое поле. За ней гоняются по всему хозяйству, в результате разносят по огромной территории, и на следующий год мы ждём уже проблему. Что касается «биологии», она имеет свойство накапливаться в почве. В своё время эта инфекция была выделена в местах скопления саранчи – в Дагестане, Узбекистане, Афганистане. Тогда станции защиты растений были единой службой и имели функции не только мониторинга, как мы сейчас, а и организации борьбы. Были более жёсткие меры для принятия решения о введении режима чрезвычайных ситуаций. Сейчас в этом плане законодательство более лояльно. Однако надо отдать должное, что в последние десять лет в ЮФО применяются такие технологии и схемы, схемы защиты растений, которые решили многие фитосанитарные проблемы. Например, с луговым мотыльком. Раньше мы всё время ждали его нашествия. Осенью прошлого года наблюдали повышение его активности. Весенние обработки этот вопрос снимут в принципе. А с саранчой сложность в том, что она размножается в местах, труднодоступных для традиционных методов обработки. Здесь нужен другой подход.
– И её мобильность?
– И это тоже, в день она преодолевает 50, 100-120 км. Две-три недели, и саранча пришла с Прикаспия сюда.
– Владимир Николаевич, но азиатская саранча – не единственный вредитель, которого донским аграриям следует опасаться. Предлагаю в следующем номере нашей газеты продолжить разговор о вредителях.
– Готов ответить на все вопросы.
Опубликовано в газете "Крестьянин"