Журнал "Деловой крестьянин" → Без плугов и культиваторов. Василий Мокриков сократил расход ГСМ в «Донской ниве» в 5 раз

 

Осенние поля «Донской нивы» являют собой унылое зрелище. Рослые бодылки подсолнухов и кукурузы вместе с засохшими стеблями сорняков тянутся грязно-коричневым полотном до самого горизонта и наводят на предположение о редкой бесхозяйственности. То ли дело фермерские угодья соседей с зелёными строчками озими на чистом чёрном фоне!

 

– Вот и чиновник областной администрации рассудил точно так же, – откликнулся сидевший за рулём Василий Иванович Мокриков. – Он позвонил мне и потребовал: «Губернатор в твою сторону едет. Ты хоть там закультивируй».     

 

– Подчинились?

– Конечно же, нет. Подчиниться – значит всё дело насмарку пустить. По технологии ноутила, которую мы внедрили, эти поля сейчас в идеальном состоянии. За них не ругать, а гладить по головке надо.  

 

Ноутил – это прямой посев, без какой-либо предварительной обработки почвы. Его применяют на сотне млн га во многих странах мира, прежде всего в Америке. Технология примитивно проста: убрали урожай, опрыснули поле гербицидами для прекращения вегетации всего, что осталось на поверхности, а затем заложили новые семена в бороздки, проделанные турбодисками. Следующий урожай начинает формироваться в окружении стерни, пожнивных остатков, мульчи и гниющих в глубине корней. Окружение – лучше не придумаешь, считает Василий Иванович.

 

Впрочем, про окружение чуть позже. Сперва о причинах, подтолкнувших к революционной для нашей страны идее альтернативного земледелия. 

– Инициатором перехода на ноутил стал мой сын Григорий Васильевич, – рассказывает Мокриков. – Он молодой учёный, кандидат сельскохозяйственный наук, доцент Донского государственного аграрного университета. В моём хозяйстве возглавляет агрономическую службу. 

 

Темой прямого посева Григорий Васильевич «заболел» ещё 9 лет назад. А затем сделал своим сторонником и отца. Вместе объехали редкие хозяйства соседних регионов, которые используют нулевую технологию на отдельных культурах. После сами попробовали напрямую сеять колосовые. А когда «созрели» для перехода на весь севооборот, то полетели набираться опыта в Аргентину.

 

– Там 2 года назад мы впервые увидели ноутил применительно к самым разнообразным культурам, – говорит директор. – И поняли: пора и нам сеять напрямую кукурузу, подсолнечник и всё остальное.  

 

В пользу ноутила Мокриков приводит веские аргументы. Главный – расход горючего, которое нынче стремительно дорожает, падает кардинально. Заметны и другие преимущества пашни, которую пахать не нужно: скачок в производительности труда, сокращение затрат на технику, накопление и сбережение влаги в почве, восстановление естественного плодородия и прочее. 

 

Выгоды альтернативной технологии Василий Иванович иллюстрирует конкретными примерами.

– До 2007 года затраты ГСМ в нашем хозяйстве составляли от 800 до 900 т в год, – говорит директор. – В минувшем и нынешнем году расход составил по 150 т. 

 

Не менее внушительна разница в привлечении рабочей силы. Прежде в севе здесь участвовали 60 человек. Сегодня с тем же объёмом успешно справляются шестеро. Двое из них – механизаторы и четверо – водители на подвозе семян и удобрений. Механизатор хозяйства производит продукции на 14 млн 

рублей. «В советские годы все мои трактористы и комбайнеры с такой производительностью были бы героями социалистического труда», – считает директор. 

– Потребность в технике тоже сведена к минимуму, – подчёркивает Мокриков. – Я приобрёл 1 трактор «Бюлер», 2 импортные сеялки – для зерновых и пропашных культур – и 4 немецких комбайна. Этого оказалось вполне достаточно. Технику, что использовалась при традиционной технологии, сейчас распродаём.  

 

Когда мы поехали с директором к посёлку, отстоящему от центральной усадьбы на 13 км, Василий Иванович заметил:

 

– Эту дорогу с наступлением зимы мы раньше расчищали двумя Кировцами и одним Т-150. Заметало. Снег с полей несло на дорогу и дальше в балки. Последние 3 года не чистим. Снег задерживается в полях среди пожнивных остатков. Он даже тает теперь в другие сроки, одновременно со снегом в лесополосах, а не раньше. Помните, как в советские годы с дефицитом влаги боролись? Кулисные пары, щелевание. При ноутиле ничего этого не надо, вот оно готовое есть. Если стоит стерня 40-50 см, какую ещё нужно кулису? Если есть корневая система, которая 3-4 года перегнивает, какую щель вам ещё нужно? 

 

Мокриков рассказывает, что 4 года назад около 6% пашни хозяйства занимали солонцовые почвы, практически выведенные из севооборота. Там бушевал камыш, а культурные растения чахли. Теперь камыш сдаёт завоёванные позиции, отступает. Три четверти бывших солонцов стали нормальной пашней и радуют хорошими урожаями. Директор уверен, что через пару лет камыша на полях хозяйства совсем не останется.

 

– Вылечил пашню опять же ноутил, – объясняет Василий Иванович. – Влага распределяется равномерно по всей площади, а не скапливается в отдельных местах. Плюс хороший биодренаж через мощную корневую систему многолетних трав. Лишняя вода уходит в нижние горизонты. У нас больше нет стоков. Водная, ветровая эрозии полностью прекратились. А были. 

 

Про дождевых червей и полезных жуков, которыми кишит его непаханая земля, Мокриков упомянул уже на пути к полям. За лопатой возвращаться было поздно. Поэтому, остановившись у лесополосы, я разыскал «палку-копалку» – убедиться, прав ли директор. Накануне ночью здесь были первые морозцы, поэтому Василий Иванович скептически отнёсся к моей затее раздобыть «живые плуги» столь примитивным способом: «Они теперь в глубину ушли». Но затем и сам вошёл в азарт и тоже обзавёлся орудием древнего человека. На червей мы наткнулись довольно быстро, причём в разных местах поля и рядом с поверхностью. Укрытые одеялом из пожнивных остатков, они чувствовали себя здесь вполне комфортно, блаженствуя под накрапывающим дождём. Обилие червей ясно говорило в пользу здоровья почвы. 

 

Помимо беспозвоночных «пашут» землю в хозяйстве Мокрикова бобовые культуры – донник, эспарцет, люцерна. Их Василий Иванович сеет ежегодно на 10% площадей, используя либо как покровную культуру для ячменя с последующим превращением в мульчу, либо как источник сена для арендной платы за земельные паи, либо для производства семян.

– Корневая система у бобовых сильная, до 1,5-2 м в глубину, – говорит Василий Иванович. – Получается, что этот естественный плуг приходит на каждое наше поле раз в 10 лет. И разумно управляет питательными веществами, на пользу последующим культурам.

 

На одном из полей зоркий глаз директора заприметил след от «Нивы».

 

– Опять охотники за зайцами гонялись, – огорчился Мокриков.

Василий Иванович не пускает на пашню даже собственный автотранспорт. Не делает исключения и во время уборки. Грузовики во время жатвы, например, подъезжают к краю загонки и там ждут комбайн. Комбайнер ссыпает зерно не когда набил бункер под завязку, а когда приблизился к грузовику. 

 

– Это особенность технологии ноутила, – поясняет директор. – Если почву сильно утрамбуешь, борозды для посева получатся мелкие, зерно останется наружи. 

 

В нынешнем году «Донская нива» получила отменный урожай по прямому посеву. Директор привёл такие цифры: озимая пшеница дала 40 ц/га, яровой ячмень – 37 ц/га, кукуруза – 40 ц/га, подсолнечник – 25 ц/га. Редкое хозяйство области может похвастаться аналогичными результатами. Правда, себестоимость урожая не столь низка, как хотелось бы. Скажем, затраты на пшеницу в этом году составили с учётом всех накруток 4,08 руб. за 1 кг.

 

Сам Мокриков объясняет высокую планку большими расходами на зарплату (она в хозяйстве и впрямь достойная – превышает 22 тыс. руб. в месяц) и внушительной арендной платой за паевую землю (около 400 кг зерна и 30 кг подсолнечника за 1 га). Более убедительный ответ я надеялся получить, вникнув в расходную часть ноутила. Но туда предприимчивый директор не пустил.  

 

– Давайте-ка не будем говорить об этом, – поставил шлагбаум Василий Иванович. – Удобрения мы используем, но это уже секрет. Скажу лишь, что сеялка и трактор – это ещё не всё. Есть технология, которую мы отработали и хорошо знаем. Говорим: будете её выполнять – гарантируем результат. Кто хочет – вон там касса. Пусть платят, мы поедем, распишем. Мы живём уже в капиталистическом государстве. 

 

Сюда уже едут. И применяют затем у себя опыт «Донской нивы».

 

Прощаясь, директор Мокриков заверил: «Возврата к традиционной технологии в этом хозяйстве не будет, пока я живу и работаю в сельхозпроизводстве».