Анализ, прогнозы, мнения → Чтобы получить, нужно вложить. Комплексный подход к достижению высоких урожаев

На очередном заседании Клуба агрознатоков ИД «Крестьянин» обсудили тему разумного использования удобрений и стимуляторов роста для получения высоких урожаев при сохранении плодородия почв. В качестве основных спикеров были приглашены Юрий Перетятько – фермер из Зерноградского района Ростовской области и Николай Кравцунов – главный агроном ЗАО СХП «Русь» (Будённовский р-н, Ставропольский край).

Модераторами заседания были Николай Гритчин – главный редактор журнала «Деловой крестьянин» и Тимур Сазонов – специальный корреспондент газеты «Крестьянин».

Каждому полю – своё удобрение

Юрий Перетятько, фермер (Зерноградский р-н, Ростовская область): – Мы работаем 24 года. В первое время труд наш не приносил, чего мы хотели. Вносили удобрения. Урожай получался ниже ожидаемого. Думали, что мало дали. Добавили в следующий год – сложных удобрений, подкормок. Получили чуть выше, но опять не то. Стали задумываться, почему всё это происходит. Сделали почвенный анализ. И он показал, на что нужно обратить внимание в первую очередь. Почвы у нас высокощелочные, рH минимальный был 8,2. Дождевых червей в помине не было, им невозможно там жить. Биологизация почвы на очень низком уровне. Максимальное количество бактерий и микроорганизмов различных достигало 680 кг на 1 га, что очень мало.

Стали искать пути решения проблемы. Заинтересовались нулевой технологией. Много чего посмотрели и за границей, и в своей стране. В Белгородской области фермерствует мой сын. За посадкой от его угодий биологический заповедник «Ямская степь», где почва никогда не видела плуга. В заповеднике этом на 1 кв. метре произрастает больше 100 видов трав, а вообще там больше 680 видов. Можно встретить даже такие растения, которые были до ледникового периода.

Заметил интересную особенность заповедника. Густая растительность – примерно по грудь, но нет признаков болезней. А у нас через лесополосу – болезни. Множество иностранцев приезжают в заповедник посмотреть, как уживаются растения в такой тесноте. В том числе едут аргентинцы, которые занимаются нулевой технологией.

Я вылил полтора литра воды в степи и затем столько же у сына на поле. На задискованной почве образовалась лужа, земля пачкала пальцы. А в степи она ушла, почва была мокрая, но не растиралась и к пальцам не прилипала. То есть влага распределилась равномерно и по вертикали, и по горизонтали.

На Белгородчине я понял, что настоящий «ноль» – это и есть «Ямская степь». Таких участков в нашей стране много. Но мы порой этого не замечаем.

В своём хозяйстве мы шли к «нулю» шесть лет. А до этого растительные остатки заделывали на небольшую глубину. Это был переходный период к «нулю». Моё мнение: на минималке нельзя долго сидеть. Нужно или обратно откатываться на пахоту, или переходить всё-таки на «ноль».

Нужно определиться, какими удобрениями работать с учётом особенностей вашей почвы. Минеральное питание никто не отменяет – ни на «нуле», ни на минималке, ни на традиционке. 

Если вы работаете макроэлементами, меза­элементами, то обязательно нужно применять и микроэлементы. И не просто применять, когда будут деньги, когда будет желание. Есть чёткие законы развития любого растения. Именно в фазу развития ему нужно дать питание – макро-, микроэлементы, защиту. То есть должен быть комплексный подход. Быть с растением, жить с растением, а не вопреки растению, не против растения.

«Плохой колос не вытягиваем»

Перетятько: – У каждого своя технология выращивания урожая. Но нельзя к технологии приспосабливать старые орудия. Если вы не сделали первые шаги – не приобрели машины, механизмы, приспособленные под технологию, а сразу перешли к применению гуматов и тому подобного, то вы перешагнули через несколько ступеней. Ситуация изменится, но не настолько, насколько хотелось бы.

Часто слышу одну и ту же жалобу: «Я работал год-два на «нуле», обратно откатился на минималку или на традиционку». Считаю, что это неправильный подход. Нужно обязательно посмотреть на сделанную работу и увидеть ошибки. И не откатываться назад. Дёрганье туда-сюда не позволяет найти свой путь.

Не нужно применять технологию вслепую. Её нужно просто приспосабливать под свои условия, под свои почвы, под свои возможности. И усовершенствовать. Мы ведём дневник. Туда записываем то, что мы делаем каждодневно. Какая погода, температурный режим, влаги сколько. Что мы делаем, на какую глубину, при какой скорости. Очень много параметров. Для чего это делаем? Если не получили результата, то начинаем искать, где была ошибка, по этим записям. И очень часто находим.

Каждый год не похож на предыдущий. Из происходящего за год делаем поправки. Это помогает. В Краснодарском крае некоторые из последних лет были урожайными. И их агрономы говорили: это наши технологии, наш труд, которые принесли такой результат. Безусловно, это их труд. Но если посмотреть на урожайность, то легко убедиться, что она там скачкообразна. Это говорит о том, что нет технологии. Когда есть технология, то будет или прямая, или с небольшим подъёмом. А скачкообразная кривая – результат обилия ошибок.

В нашем регионе последние три года не было достаточно влаги, и вот в этом – бах! – выстрелило. Зерна в области очень много. Где качественное, где некачественное. И донские агрономы тоже говорят: это наша заслуга. Не совсем так. Три года макро-, микроэлементы накапливались в условиях дефицита влаги. Потом влага появилась – и вот он результат.

Есть два пути: посеял и ждать урожай, посеял и идти к урожаю. Мы выбрали второй. Применяем очень много стимуляторов, чтобы поощрить желание растения к питанию. Ребёнку в детсаду дают аскорбинку – стимулятор аппетита. В кока-коле тоже есть аскорбиновая кислота: выпил – и снова хочется пить.

То же и у растений. У нас все урожаи расчётные. Делим свои поля на три категории: хорошие, средние и плохие. Хорошим даём максимальное питание, средним – среднее, плохим – что осталось.  Вышла озимая пшеница с зимы, мы проехали, просмотрели эти поля и на три категории разделили. Начинаем работу с хороших полей. Никогда не вытягиваем плохое. И получаем максимальные урожаи на высоком агрофоне и на среднем, а на четырёх-пятитонных пшеницах питания совсем немножко даём – лишь бы себестоимость низкая была.

Многие агрономы работают наоборот: плохое вытягивают, а паровым пшеницам ничего не дают – мол, и так всё жирно у них. В результате на плохих имеют большие затраты, а прибавку урожая получают немножко, она не окупает вложений. На хороших ничего не получили, потому что ничего не дали. А получают урожай только на средних.

Осенью корешки, а весной вершки

Перетятько: – Макроэлементы применяем исходя из того, какой рH почвы. Не все удобрения подходят. Ольга Георгиевна Назаренко (директор агрохимцентра «Ростовский». – ред.) дала нам хороший совет: при нашем высоком рH первую подкормку озимой пшеницы проводить селитрой,  хотя мы делали основное ударение на КАС. Почему? Селитра высококислотна – рH 4-4,5, а у нас высокощелочные почвы. Внося селитру в первый момент, мы подкисляем почву, в результате на время становятся доступны все микроэлементы, которые в ней находились. Это дало нам существенный скачок в урожайности. А затем, в зависимости от погодных условий, применяем те или другие подкормки. Но опять-таки комплексно.

Максимальная норма высева у нас 100 кг в физвесе. Минимальная – 30 кг (была в прошлом году). В нынешнем 60 кг была минимальная норма высева озимой пшеницы. Если в миллионах, то 1,2-3 млн высеваем. В этом году у нас было продуктивных стеблей на момент уборки от 7,5 до 11 млн. Это очень много. Нужно ещё снижать норму высева семян.

Стимуляторы применяем вместе с микроэлементами. Называется ЖУСС – жидкий удобрительный стимулирующий состав. Осенью развиваем корневую систему. Она у нас доходит до 40 и больше сантиметров в длину. Это уже вторичная корневая система. А вегетативную часть на озимой пшенице придавливаем. Не даём ей расти. Если давать через вегетативную часть, скажем, ауксины – это питание для корневой системы, то развиваем корневую систему. Если давать цитокинин – питание для вегетативной части, тогда мы выращиваем вегетативную часть.

Очень много пользуемся осенью стимуляторами для увеличения зимостойкости озимой пшеницы – на 20-25%. На рапсе – 15-20%. Само это не придёт, этим нужно пользоваться. 2012 год был тому ярким подтверждением: на многих полях озимая пшеница в центре вся вымерзла, по краям только оставались густые растения. У нас же всё было равномерно – в любой точке поля одинаковая густота стояния. И разница в урожайности была между средней по району и у нас в два раза. И по качеству тоже была большая разница.

Модератор: – Назовите площади, урожайность в вашем хозяйстве.

Перетятько: – У нас 1 200 га земли в Зерноградском районе. Вся она в собственности. Средняя урожайность озимой пшеницы в этом году у нас была больше 72 ц/га. Максимальная – доходила до 114 ц/га.

Модератор: – Урожайность за 100 ц/га на одном поле была?
Перетятько: – На отдельном участке площадью 10-15 га. Для меня это знаковое явление. Мы всё зафиксировали: брали корневые системы, по осадкам, всё это свели в таблицы и смотрим, что нам дало такую урожайность. Я, может быть, никогда больше столько не получу, но каждый год буду стремиться к такой урожайности.  

Все урожаи у нас расчётные: на тонну пшеницы 45 мм осадков, азота столько-то, фосфора столько-то, калия, микроэлементов столько-то. Это всё мы даём. Но лимитирующим фактором у нас всегда является влага. Поэтому до восьми тонн получать урожай очень выгодно. Больше тоже можно получать, но себестоимость начинает расти, и денег в кармане остаётся меньше.

Модератор: – Сколько работников на 1 200 га у вас?
Перетятько: – Четыре человека.

Для семян важнее вес, чем размер

Пётр Ратушный, фермер (Азовский р-н, Ростовская область): – Вы сказали, что на минималке нельзя долго сидеть. Какие аргументы? И изложите, хотя бы вкратце, этапы технологии возделывания пшеницы.

Перетятько: – Так как у нас очень маленькие нормы высева семян, очень трепетно относимся к самим семенам. Существует лабораторная всхожесть семян и полевая всхожесть семян. При роторном обмолоте полевая всхожесть достигает 92-93%. А у барабанного комбайна полевая всхожесть доходит максимум до 74-76%, хотя лабораторная очень высокая может быть. Это свидетельствует об очень сильном дроблении, травмировании зерна в результате жёсткого обмолота. У роторного же комбайна идёт как бы вычёсывание мягкое, несмотря на высокие обороты. Поэтому именно его используем для уборки семенных полей.

После этого очистка семян. Предпочтение отдаём не решётным машинам, а машинам типа «Алмаз». Это как бабушки выходят с ведром и просевают. Ветер сильнее – ниже ведро, ветер слабее – выше ведро.

Клоп черепашка может повредить и зародыш в том числе: пускает слюну и забирает оттуда белок. Но по своему размеру такое зерно может пройти в семенной материал. А вот если на ветру отбивать, то лёгкость зерна не позволяет ему попасть в семенной материал – оно отвевается, улетает. То есть на ветру мы отбираем лучшие семена по весу, а не по размеру. Мелкое зерно – ещё не значит плохое зерно.

Затем идёт инкрустация семян. Есть машина «Мобитокс» у нас. Считаем её одной из лучших при протравке семян. Инкрустируем зернину, даём туда все четыре макроэлемента, все шесть микроэлементов плюс стимуляторы. Если это озимая пшеница, то стимуляторы не для развития вегетативной части, а для развития корневой системы и кущения. И защита от грызущих, сосущих, ползущих. И фунгициды. То есть зерно находится как бы в шубе.

Мы знаем, что отправляем зерно в землю, погодные условия могут быть не лучшие. Высеваем максимально на 3 см глубины, чтобы пользоваться микрополивом утром и вечером за счёт осенней разницы температур. Получается: даже когда сухо, облачко расходится вокруг зернины, корневая система не уходит на глубину, и получаем быстрые всходы. Получаем три листочка, в эту фазу закладывается весь будущий урожай озимой пшеницы: какое будет кущение, какая будет корневая система, какой будет размер колоса.

В эту фазу мы даём питание вместе со стимуляторами, защитой, опрыскивателем входим и кормим пшеницу. То есть даём питание на 8-10 дней. Но делаем ударение на развитие корневой системы. То есть даём ауксины через лист. Развиваем в кущении корневую систему. Так как норма у нас очень маленькая, нам нужно раскустить эту пшеницу. Это осенью.

Весной работаем на размер колоса, на заполнение колоса парами, на длину колоса и на его зернённость. Это во время флагового листа. По мёрзло-талой никогда не работаем.

Когда начала вегетировать пшеница, разбиваем её на хорошую, среднюю и плохую. И начинаем так же кормить – с хорошего и пошли дальше. 30% азота с серой даём обязательно за вегетативный срок от весны до уборки. 10% даём – выход в трубку. 40% питания даём по флаговому листу. Корневую систему кормим отдельно, вегетативную – отдельно. Питание для каждой части своё.       

Под прессом дискатора

Модератор: – А по поводу минималки?
Перетятько: – Накапливается очень большое количество растительных остатков. Да, можно там работать биологизацией. Но я считаю: как бы вы ни работали, чем бы вы ни работали, в верхнем слое происходит зафосфачивание почвы, потом идёт накопление патогенов. Нужно тогда больше применять фунгицидов и т. д. И тогда приходится либо откатываться назад – пахать, распределять это всё на глубины, или же переходить на «ноль» – мульча уже есть.

Ещё один большой минус у минималки. Мы, опять-таки, с Ольгой Георгиевной это зафиксировали. Влага не задерживается в этом слое. Она уходит на другие слои. Получается, что влагоёмкость почвы в задискованном слое, где образуется мульча, очень низкая. Прошёл дождь, и если у вас нет сверху одеяла из растительных остатков, то за короткое время влаги не остаётся. Если у вас растения с мочковатой корневой системой, возникает голодание во влаге.

И ещё большой минус. Дискаторы – самое плохое орудие, которое можно придумать. К тому же они сейчас очень тяжёлые. И весь вес дискатора концентрируется в одной точке. Очень быстро образуется подошва от его применения. И если выпадают обильные осадки – ливни, таянье снега, то появляются лужи на поверхности.

У меня есть видеозапись на телефоне. По одной стороне дороги задисковано, по другой – «ноль», который уже три года у нас. Там, где задисковано, почва после ливня под водой. Подошва не даёт воде распределяться по вертикали. А где «ноль», нет даже намёка на избыток воды. Почва совершенно другая. 

Агрономы любят, чтобы почва была чёрной. Хотя в природе она всегда чем-то покрыта. «Лемкен» ямку сделал, солому положил, чёрной почвой присыпал. Были испытания: сеялка надавливает на солому в ходе сева, солома сдавилась, орудие съехало – солома поднялась. Получается зернина или среди соломы, или на соломе лежит. А это и патогены. После «Лемкена» мы видели, что пятнами всходит озимая пшеница. Но поле сверху чёрное.

Если уж подбирать дискатор, то такой, который на небольшой глубине перемешивает солому с почвой. Тогда быстрее происходят все процессы. Мульча быстрее нарабатывается. Но, опять-таки, нужно выбирать машины с как можно большим диаметром диска. Потому что чем меньше диаметр диска, тем угловая скорость машины выше, и почву разбивает в пыль.

Мы работали на минималке машиной «Кариер». Неплохой и «Катрос». Обе эти машины работают качественно на маленьких глубинах: поверхности как стол, без резких скачков – даже на 3-4 см.

Вопрос из зала: – К плоскорезу как относитесь?

Перетятько: – У любой машины есть плюсы и минусы. Если хорошего больше – машина удалась. Считаю, что плоскорез – понапрасну забытая машина там, где работают по традиционке.
Перед тем как уйти на «ноль», мы сделали глубокое рыхление. Там видимая часть корневой системы доходила до 45 см. А где ушли на «ноль» без глубокого рыхления, там корневая система была 22-25 см. Разница в два раза. Считаю, что время от времени глубокое рыхление необходимо делать. Конечно, каждый выбирает в зависимости от почвенно-климатических условий, количества влаги. То есть это будет или стойка параплау, или прямая стойка. Или же это будет плоскорез.

Ольга Назаренко, директор агрохимцентра «Ростовский»: – Плоскорез лучше на лёгких почвах.

Перетятько: – Если это будет кротообразователь, это, я считаю, хорошо. Но опять – на каких почвах. Стойке параплау я бы отдал предпочтение по сравнению с прямой стойкой.

Как сэкономить 3 200 на 1 га

Вопрос из зала: – Семена чьи применяете?

Перетятько: – Отдаём предпочтение краснодарским. Потому что они любят покушать, а мы относимся к тем, кто любит их покормить. Были у нас и сорта зерноградской селекции – Дон-107, например. Но у нас он не пошёл. И краснодарские сорта не все подходят.

У нас вся пшеница третьего класса. На участке, где была урожайность 114 ц/га, клейковина была за 28, а протеин – 14,5. Мы качества не ждём, мы работаем на качество в последние моменты молочно-восковой спелости. Дай и получи гарантированно.

Когда ко мне приезжает представитель фирмы и предлагает препарат: давай полполя разобьём и засеем для сравнения. Я свои поля хорошо знаю. Могу привезти его туда, где не будет прибавки. А могу привезти туда, где будет двойная прибавка. Почва вся разная. И подход должен быть индивидуальный к каждой клетке. Можно посеять один сорт на разных клетках и получить разный результат.

Многим нравится сорт Таня. А нам он не нравится: слишком отзывчив к кущению. Вот мы его сеяли 60 кг/га в физвесе. А кущение было весной 27-29 продуктивных стеблей. Представляете, с одной зернинки. С Таней мы работали дважды с гормоном старости. Растение под воздействием этого гормона начинает думать, что всё плохо, и убивает всё своё весеннее кущение. Затем вступает в действие другой гормон, который разлагает гормон старости – этилен, – и растение остаётся только с осенним кущением.

Это мы применяем всё время на всех своих посевах. То есть мы не рассчитываем на весеннее кущение.

Вопрос из зала: – Кто ваш консультант? Имею в виду какую-то лабораторию, какие-то центры, которые могут дать аргументированные рекомендации.

Перетятько: – Источники совершенно разные. Это и агрохимцентр «Ростовский», и АЧГАА, и институт фитопатологии в Москве, и в Голландии мы даже консультировались.

Реплика из зала: – В Голландию не поедем. Что-то нужно рядышком, когда экспресс-анализ какой-то нужно сделать.

Перетятько: – Это и ростовский референтный центр.

Модератор: – Во что вам обходится себестоимость зерна пшеницы?

Перетятько: – Затратная часть зависит от урожайности, которую хотим получить. Если брать прошлый год, то урожайность средняя была 52 ц/га. И затратная часть на 1 га была 11 780 рублей. А цена пшеницы была в районе 8 рублей, как вы знаете. Рентабельность получается за 300%. А в этом году ещё шоколадней. Потому что мы рассчитывали на среднюю урожайность от 6 до 7 тонн. А получили 72 ц/га. То есть получили по максимуму. Рассчитывали на 6 тонн все элементы питания. Где взялась ещё тонна? Она взялась из совокупности факторов. То есть сама природа подарила нам эту тонну.

Модератор: – Какая затратная часть в нынешнем году?

Перетятько: – Затраты составили 13 120 рублей. И ещё хочу сказать. В любой технологии есть плюсы и минусы. Наша ставка на что? У нас весеннее питание проходит практически бесплатно. При очень маленьких нормах высева семян производительность техники возрастает в два раза. Мы сэкономили вдвое на посевном материале, сократили затраты на фунгициды, зарплату, доставку зерна, уменьшили время загрузки зерна в посевной комплекс и время высева из посевного комплекса. Суммарная экономия в итоге составила чуть больше 3 200 рублей на 1 га. Эти деньги переходят у нас на весну. Я их могу потратить на подкормку.

Москвич-рекордсмен

Вопрос из зала: – Какой сорт дал урожайность 114 ц/га?

Перетятько: – Это был Москвич. Почему он столько дал, даже в Краснодаре не могут ответить. Он никогда не давал таких результатов. Сейчас мы отдаём предпочтение сортам Гром, Юка, остаётся и Москвич. Он не самый лучший. Но мы его высеваем, как правило, на самых плохих предшественниках, на самых плохих почвах. И он даёт нормальный урожай.

Вопрос из зала: – Высокорослый?

Перетятько: – В этом году вся пшеница была высокая. Вся полегла, была как укатанная после двух ураганов. Уборку проводили со стеблеподъёмниками комбайнами «Кейс». У нас такой принцип: сеем за 10 дней и убираем тоже за 10 дней. То есть техника покупается вот под эти сроки. Требования к агросрокам очень серьёзные.

Вопрос из зала: – Серу под осеннюю обработку не вносите?

Перетятько: – Нет, никогда. У нас такой расчёт: осенью нужны фосфор, калий. Но соотношение азота к фосфору должно быть один к трём. Если азота передаём больше, чем один к трём, то выращиваем вегетативную часть пшеницы. Сульфат азота находится в аммонийной форме. Для того, чтобы он сработал, нужно как минимум 20-25 дней. Потому что аммонийную форму в нитратную переводят бактерии, микроорганизмы. Для этого нужны температурный режим и влага. А осенью в последние годы это редко наблюдается.

То есть аммонийная форма может у вас сто лет пролежать, пока бактерии и микроорганизмы не переведут её в нитратную форму. Поэтому если вы хотите осенью вырастить большую вегетативную часть, чтобы соседи сказали: «Глянь, какая у него озимая пшеница капитальная», то применяйте её. А лучше нитратную. Но при этом у вас будет не очень большая корневая система. И маловероятно, что будет вторичная корневая система осенью. А у нас осенью уже вторичная до 40 см.

Вопрос из зала: – Весной с какими удобрениями вы применяете серу?

Перетятько: – Я даю серу через корень. Через корень – это сульфат аммония. Если через лист, то это в ЖУССах. Их Казань выпускает. Пользуемся ими много лет. И сульфат аммония обязательно добавляю при опрыскиваниях в двух случаях. Первый: сульфат аммония связывает соли в воде, а значит, можно снижать фунгициды, гербициды – применение в количественном эквиваленте. И второе: хоть сера через лист в сульфате аммония не очень хорошо усваивается, но всё равно информация через лист обязательно поступает. Эту информацию нужно давать растению через лист хотя бы на очень маленький промежуток времени, когда вы закладываете колос или наполняете этот колос.

Вопрос из зала: – Удобрения вносите разбрасывателем или сеялкой?

Перетятько: – В разные годы по-разному. Если отдаём предпочтение КАССу, то, понятко, только опрыскивателем. А сульфат аммония – только РУМом. Но если до 5 тонн урожайность, то можно его вообще не применять. То есть достаточно серы и выпадающих осадков. А если больше 5 тонн, то без серы маловероятно получить. Сера принимает большое участие в образовании белка.

Пойти в банк – подсесть на иглу

Вопрос из зала: – А при севе что применяете?

Перетятько: – Производители удобрений рекомендуют тупо: 52-й аммофос и нитроаммофос. Если 52-й аммофос подходит для Средней полосы, это не значит, что он подходит и нам. Я применял его, и мы с Ольгой Георгиевной пришли к выводу: происходит зафосфачивание верхнего слоя. То есть я вношу его, а от него не то что пользы нет, а вред. Поэтому применяем два удобрения по рекомендации агрохимцентра. Это или диаммофоска  (азот в аммонийной форме и фосфор, калий в достаточном количестве). И второе: нитроаммофоска, только не 16:16:16, а 8:24:24. Она уже появилась на нашем рынке. Там соотношение фосфора к азоту один к трём. И фосфора с калием достаточно.

Вопрос из зала: – Какие дозы вносите?

Перетятько: – У нас урожаи немного другие. Поэтому от 150 до 200 кг на 1 га.

Модератор: – Вы сказали, что ориентируетесь на урожай до 8 тонн. Это оправдано экономически?

Перетятько: – Как технологу мне очень хочется получить максимальный урожай. А нашему финансисту хочется экономить. И у нас с ним идёт война местного характера. Он хочет применить меньше удобрений и получить максимальный урожай. Но я-то понимаю, что это всё сказки.

Модератор: – Оптимальное соотношение какое?

Перетятько: – Я считаю, что очень выгодно получать высокий урожай хорошего качества и продавать по хорошим ценам. А эти годы по ценам просто великолепны. Если б было так всегда, было б всё здорово. Переходя с технологии на технологию, мы три раза перевооружались. А это очень затратно.

Проблема ещё в чём? Крестьяне – самая разрозненная, самая неорганизованная, самая аморфная категория. Мы не общаемся между собой. Даже если кто что знает, то скрывает. Нас все дурят, предлагают «кремлёвскую таблетку» – на и зальёшься. Не бывает такого. Нужно работать только комплексно. Нельзя уходить от минерального питания. Если вы оздоровили почву, минеральное питание остаётся на том же уровне, только урожайность возрастает. Есть опыт у людей. Но перевести всё в общий массив очень трудно. Поэтому нужно встречаться.

Анатолий Бондаренко, замдиректора Азово-Черноморского агроинженерного института (Зерноград): – У меня сложилось впечатление, что вы занимаетесь только озимой пшеницей. У вас севообороты есть?

Перетятько: – Я считаю, что без севооборотов нельзя. Но есть такие моменты у крестьянина... Вот нужно перевооружаться. Можно пойти в банк. Но это подсесть на иглу. Соскочить с неё потом практически невозможно.

Есть другой путь. Вот сейчас мне надо дискатор купить под трёхсотсильный трактор. А он стоит или полтрактора, или трактор. Может, в таком случае лучше вырастить пшеницу по пшенице, чем идти в банк? Мы не альтруисты. Нам надо выжить.

Вопрос из зала: – Какова у вас структура посевов?

Перетятько: – Каждый год разная. Зависит от экономических условий. Сегодня около 80% – озимая пшеница.

Реплика: – Это не севооборот.

Ратушный: – Прав Перетятько. Со стороны критиканов, которые никогда ничего не делали, много.

Модератор: – Банковскими кредитами совсем не пользуетесь?

Перетятько: – За 24 года только трижды брали кредиты.

Озимая по озимой – не больше трёх лет

Вопрос из зала: – Почему не напишите брошюру о своём опыте?

Перетятько: – Ко мне каждый день приезжают. Но получается совсем не у многих. Когда человек слушает, у него глаза загораются. Когда нужно тратить деньги, глаза тухнут. Любая технология начинается с денег. Элемент технологии применил – можешь получить прибавку, но какую – вопрос. А вот работать комплексно выгодно. Так весь мир работает. У нас пока очень мало времени прошло, чтобы земля назвала кого-то папой и мамой. Она находится во многих руках.

Модератор: – А что происходит с вашей землёй в результате интенсивной эксплуатации?

Перетятько: – Нет падения плодородия – уже хорошо. Точнее Ольга Георгиевна знает.

Назаренко: – Сейчас основной показатель в этом хозяйстве – урожайность. Она высокая. Если говорить об агрохимических показателях, то идёт дифференциация: в верхних горизонтах накапливаются элементы питания, в нижних – нет. Есть уплотнения. Есть отклонения в структуре. То есть пока мы сталкиваемся с негативными показателями. Но урожайность есть. Что произойдёт дальше, будем наблюдать.

Олег Шашлов, начальник отдела управления Россельхознадзора по Ростовской и Волгоградской областям и Республике Калмыкия: – В нормативах по Ростовской области есть такой: выращивать озимую по озимой не больше трёх лет. Ваше мнение: справедливо это требование? Или можно 4-5 лет?

Перетятько: – Абсолютно справедливо. Я выращивал три года подряд и даже прибавку в 15% получил на третий год. Но мы в результате вредителей накапливаем. К тому же нулевая технология, которую применяем, невозможна без севооборота.

Вопрос из зала: – А по растительным остаткам что-нибудь применяете?

Перетятько: – Применял. И селитру, и препараты. Результаты совершенно разные. Селитра – хорошо, но нужна влага, нужны температуры соответствующие. Нужна хорошая машина для перемешивания растительных остатков с почвой. Тогда будет работать селитра. Но это дорого. Есть другой путь. Вспомните: когда мы высеваем бобовые культуры, то применяем ризобакт. Однажды применив его, мы будем видеть колонии, образовавшиеся на корневой системе. 

Производители препаратов заинтересованы их продать. Им выгодно, чтобы мы покупали всё время. А нужно ли всё время, если мы однажды внесли ризобакт, появилось питание и бактерии, микроорганизмы размножились. Разве их на следующий год не будет? Появится солома, появится влага – они снова размножаются мгновенно. 

Шашлов: – За последние три года наше законодательство по осуществлению земельного контроля и надзора изменилось. Утверждены критерии существенного снижения плодородия, в случае чего мы можем привлечь к административной ответственности. Это содержание органического вещества, содержание подвижного фосфора, активного калия и рH щелочной и кислотный. В случае снижения трёх и более из этих критериев рассматривается вопрос об изъятии земли. К сожалению, в Ростовской области прошли агрохимобследование только около 70% хозяйств, в Волгоградской – 42%. Контролировать тех, кто не прошёл агрохимобследование, нет возможности. Единственное, что давало толчок к проведению обследований, – это несвязанная поддержка на 1 га пашни. Для получения этих денег крестьянин должен был предоставить информацию о плодородии.

Без агрохим-обследования не удобряй

Назаренко: – К сожалению, это положение в начале нынешнего года исключили.

Шашлов: – Странная получается ситуация: если человек не провёл агрохимобследований и не вносит удобрения, у него нет нарушений. А если не провёл агрохимобследования и вносит удобрение, тут уже нарушение есть. Штраф на юридических лиц предусмотрен от 40 до 50 тыс. На должностных – от 2 до 3 тыс. На физических – от 1 до 2 тыс.

В Ростовской области принято постановление администрации, которое предусматривает внесение удобрений не менее 30 кг в ДВ на 1 га пашни. Подсолнечник в структуре посевных площадей не должен превышать 15%. Озимая по озимой – не более трёх лет. Использование в структуре площадей бобовых многолетних трав. Недопускание выжигания стерни. Это основные моменты. Цель – сохранение плодородия.

За три года у нас не было прецедента снижения одновременно трёх показателей плодородия. Сейчас в производстве 14 административных дел по неиспользованию в течение трёх и более лет. Но нет органа, который будет принимать решение по изъятию. 

Я работаю в структуре Россельхознадзора с момента его формирования в 2005 году и могу сказать, что отношение КФХ к земле за последние пять лет несколько изменилось в лучшую сторону. Не потому, что боятся наказаний. Осознали необходимость беречь землю. От подсолнечника некоторые уже отказываются.

Николай Кравцунов, главный агроном ЗАО СХП «Русь» (Будённовский р-н, Ставропольский край): – У нас 13 120 га пашни. Чистые пары занимают 25%. Зерновые – 50%, в том числе до 600 га гороха. И 25% занимают технические культуры. До прошлого года половину этих площадей занимал подсолнечник. Сегодня мы от него ушли из-за заразихи. Ушли на лён и кориандр.

В прошлом году на полупаре по пшенице мы имели урожайность 25-30 ц/га. По парам получили до 45 ц/га. В этом году благодаря погодным условиям и большому количеству удобрений урожай по полупару от 30 до 43 ц/га, по парам от 40 до 50 ц/га.

Проводим химические анализы почв. Рассчитываем урожай по норме наличной влаги. Я в этом хозяйстве работаю 30 лет. По гумусу 30 лет назад были показатели 2,1-2,2. На сегодня 1,8-1,9, отдельные поля 1,7. Это заставляет нас думать: что мы делаем? Используем поверхностную обработку. Основное орудие – тяжёлые дисковые бороны. Чтобы нарушить дисковую подошву, используем культиваторы американские и канадские. Мы убираем крылья. Вместо 16 м захвата получается 11 м. Идёт заглубление почвы.

Сейчас своего животноводства у нас нет. Чабанские точки проданы чабанам. Продаём им корма, воду, электроэнергию. Раньше овцеводство было убыточным. Сегодня на нём зарабатываем. Но теперь чабаны экономят на кормах, у нас освободились площади для посева многолетних трав. Что мы делаем с эспарцетом? В фазу бутонизации пускаем под тяжёлые  бороны, заделываем в почву. Это сидераты.

В 2006 году мы были в ДонГАУ, взяли семена жёлтого донника. Сейчас больше сеем его. Донник идёт как покровная культура под яровые – под ячмени. Точно так же мы его используем на полупаре под пшеницу. Убирается пшеница. Остаётся это растение на поле. Оно к осени формирует розетку. На будущий год после ячменя или пшеницы на этом поле формируется зелёная масса от 150 до 200 ц/га. На контрольных полях были оставлены полосы, где донник не высевался. Там, где есть донник, урожайность пшеницы больше на 5-6 ц/га. По клейковине разница в 2-3 единицы.

Во что нам обходится посев сидерата? Семена мы производим сами. Обходятся они нам в пределах 10-12 руб. На 1 га расход 100-150 рублей (на 1 га требуется 7-10 кг). Затраты на посев – использование посевного агрегата, механизатора – это примерно 500 руб. Заделка зелёной массы – тяжёлыми дисковыми боронами. Если перевести в сухое вещество 200 ц зелёной массы, то получается, что вы положили на 1 га 4 тонны сухого вещества. И вы ровно положили органику, намного ровнее, чем навоз.

На сидерат – в фазу бутонизации

Модератор: – И прибавка урожая оправдывает затраты.

Кравцунов: – Больше того – этот азот работает даже два сезона. Если мы подсчитаем азот минеральный и азот биологический, то стоимость биологического азота как минимум в 10 раз дешевле.

Перетятько: – Но это даже не всё. Там же ещё мощнейшая корневая система. С большой глубины она достаёт фосфор и калий. Словом, эффект гораздо больше. Скорее всего, они получают хороший урожай не только за счёт азота.

Назаренко: – Заделываете донник когда?

Кравцунов: – В фазе бутонизации, когда он сочный. Если донник уходит в позднюю стадию цветения, то получается сухая масса, которая медленнее перепревает. К тому же у нас зона недостаточного увлажнения. А масса заберёт влагу.    

Назаренко: – В каком состоянии сейчас эти поля?

Кравцунов: – После ярового ячменя (его урожай был меньше, и меньше конкуренция) густота донника очень хорошая. Но туда загнали овцу и КРС, потому что их негде пасти животноводам. Да, на таких полях весной масса меньше, но всё равно приличная. Её заделываем.

Заделываем и всю солому, которая остаётся на поверхности. Принцип такой: сколько за день убрали, столько же и залущили. В этом случае мы имеем теневую влагу, влагу в почве. Это позволяет активировать бактерии. Солома быстрее начинает перегнивать.

Рентабельность кориандра намного выше, чем у подсолнечника.

Мы ещё занимаемся производством семян суданской травы. Посев суданской травы 10-15 кг, сеем через сошник. Междурядья 30 см. Масса вымахивает по кабину комбайну «Джон Дир». Зелёной массы получается 500-600 ц/га. При уборке суданки работают комбайны с измельчителями. И это поле остаётся в пары. В зиму его вообще не трогаем. Стерня остается 70-80 см. Получается хорошее задержание снега. Масса за зиму раскисает, гниёт за счёт бактерий, грибов. Весной по этому полю работают те же тяжёлые дисковые бороны, заделывают массу в землю. В результате прибавка урожая тоже до 5-6 ц/га. Мы положили органическое вещество, дали пищу бактериям, грибам. Они дают нам азот. И структура почвы улучшается.

Назаренко: – По-моему, все аспекты того, что нужно нашей земле, сегодня здесь были освещены. Ели мы используем земли для сельскохозяйственного производства, мы заведомо теряем гумус. Это связано с распашкой, с тем, что мы на этой территории уничтожаем естественный циноз. Это закономерный процесс, который происходит в почве. И наша задача – когда установилось равновесие, поддерживать его.

А равновесие установилось в зависимости от типов почв. Если возьмём южные чернозёмы, это в пределах 3%, если прикавказские чернозёмы – 3,5-4%. Это равновесие мы должны с вами удержать и внесением навоза – органических удобрений. И заделкой пожнивных остатков. И заделкой сидератов.

В поисках равновесия

Назаренко: – Что меня больше всего порадовало. Опыт, с которым я сталкивалась: люди доводили растения до одревесневшего состояния, а затем пытались заделать. Извините, в этом случае только хуже будет. Потому что потеряется влага, не будет разложена органическая масса. И поле просто не будет подготовлено к севу. А вот именно в период зелёного стояния, когда масса может быть разложена организмами, и надо это делать.

Но, опять-таки, обольщаться не стоит. Потому что углерод будет активизировать микрофлору. Но создать органические вещества эта масса не сможет. Это какой-то промежуточный этап для гумусообразования. Это нужно принять во внимание и не ожидать, что у вас поднимется гумус. Вы сказали (обращаясь к Кравцунову), что у вас даже какое-то снижение содержания гумуса за 30 лет.

Даже теми 30-60 тоннами навоза, которые рекомендовали в своё время, мы не повышали гумус. Потому что это довольно серьёзный показатель, который зависит от многих факторов, характеризующих генетическую природу той или иной почвы. 

Когда была естественная растительность на этом поле, гумус был на одном уровне, благодаря этому сформировались вот эти 6%.

Этот показатель гумуса обусловлен массой органического вещества, которая приходит в почву. Когда мы убрали естественную растительность и создали агроциноз, количество поступающей органики стало совершенно другим. И формирование этой органики в почвенном слое тоже другое. Потому что другая корневая система.

Гумус – это процесс разложения и синтеза, который идёт одновременно. Наша задача, чтобы этот динамичный процесс не провоцировал минерализацию. Чтобы разложение не преобладало над синтезом. Минеральными удобрениями этого не решишь. Хотя в какой-то степени тоже поддержать можно. Потому что минеральные удобрения – азот, фосфор, калий – это элементы питания для микроорганизмов.

Что нужно земле? Забота. Научный подход. Использование всех возможных вариантов всех технологий и всех приёмов. И выработка собственных приёмов. Мы с вами сегодня познакомились с двумя хозяйствами, где чётко отлажена технология. Есть чёткое представление о том, что нужно сделать в зависимости от задачи – получения урожая. Одна технология предполагает поддержание плодородия почв, сохранение органического вещества и регулирование питания растений. Другая технология обусловлена возможностью вырастить корма для животных, сидераты для заделки в почву.

Каждый вырабатывает свой вариант. И, наверно, это будет индивидуально. Не надо что-то перечёркивать одно и абсолютизировать что-то другое. И без органических удобрений мы не обойдёмся, и без микробиологической поддержки почвы не обойдёмся. И без минеральных удобрений тоже не обойдёмся.
Если это будет соблюдаться, то земля ответит урожаем и сохранит плодородие.

Фото Владимира Карпова