Новые технологии, перспективные отрасли, опыт → «Кто первым встал, того и просо»: пшено подорожало почти в три раза
В прошлом году предприниматель Олег Костенко готовился к расширению своего крупяного производства: начал присматривать оборудование, надстроил над имеющимся цехом два этажа. Но неурожай проса и взлетевшие цены на пшеницу и ячмень перечёркивают все планы: экономика региона в очередной раз показала, что небольшие переработчики зерна в Ростовской области ходят по краю.
Пристроить цех не проблема. Проблема – пристроить крупу
– В этом году крупяному заводу исполнилось 17 лет. Ни один год не был похож на другой, – говорит Олег Костенко. – Я, пока в эту сферу не окунулся, думал, что производство – это хорошо, это гарантия стабильности. Оказалось, во всём, что связано с сельским хозяйством, стабильности нет никакой.
Переработчиком Олег Алексеевич стал от безвыходности: в 1990-е годы его основная профессия – строитель – оказалась невостребованной в стране, где всё, напротив, затухало и рушилось. Жизнь заставила потрудиться в разных сферах, более-менее прибыльной оказалась торговля. Видимо, природная склонность к созиданию требовала от Костенко большего. Когда появилась возможность приобрести цех и производить крупу, предприниматель не преминул ею воспользоваться. По банкротству выкупили здание, позже приобрели «начинку»: оборудование с таких же разорявшихся предприятий.
– Начинали с единственной линии пшена. Со временем купили оборудование для производства гороховой крупы, переработки ячменя, пшеницы. Все линии изобретались на коленке.
Помню, предлагали нам украинское оборудование, стоило оно 1,6 млн рублей при производительности 300 кг в час. Получа-лось, что за смену – 8 часов – мы могли бы произвести максимум 2 тонны 400 кг зерна. Окупить такую технику было бы нереально, даже на зарплату людям не насобирали бы. Ведь известно: чем меньше производишь, тем выше себестоимость. Так что мы сами себе оборудование изобрели. Начертили, как производственная линия должна работать, приобрели составные части. Обошлось нам это чуть дешевле, чем предлагали украинцы, зато теперь в час мы делаем тонну любой продукции.
Производственную линию собирали по собственным чертежам
ИП Костенко производит пшено, ячневую, перловую, гороховую и пшеничную крупу, из отходов делает комбикорма. Ячмень, пшеницу и горох закупают в Ростовской области, у фермеров, а просо приходится возить издалека – из Волгоградской и Воронежской областей.
– Я вообще за то, чтобы государство у нас было плановое и чтобы в каждом хозяйстве выращивали все культуры – как раньше. Когда мы в 2001 году начинали переработку, я мог в радиусе трёх районов – Матвеево-Курганском, Куйбышевском и Неклиновском – набрать достаточное количество сырья. Конечно, и мощности у нас были поменьше, но сырья хватало. А сейчас всё растениеводство Ростовской области заточено под терминалы, под экспорт. Вырастил пшеницу, семечку, отдал на баржу – и всё.
Что близость портов увеличивает цену на зерно в полтора-два раза – факт известный. В начале ноября, по данным Минсельхоза, пшеница 4-го класса в ЮФО торговалась в среднем по 11 185 рублей за тонну, а в СФО – по 7 240 рублей. То же самое с ячменём – 11 135 рублей против 7 280 рублей за тонну.
– С такими котировками перерабатывать в Ростовской области становится невыгодно, – говорит Олег Алексеевич. – Конкуренцию с готовыми крупами, которые везут к нам из Алтайского края, выдержать невозможно.
Отходы пойдут на комбикорм
Прибыльной нишей до недавних пор для Костенко была переработка проса, на пшено приходилось более 70% готовой продукции. Продавали в основном большими партиями – от 5 до 20 тонн. Продукция распространялась по России и шла за рубеж – в Армению, Белоруссию.
– Нам повезло, что климат Белгородской области не очень подходит для выращивания проса. Иначе бы Белоруссия закупала пшено там, а не у нас, – говорит Костенко.
В два раза дороже гречки
До недавних пор крупяное производство позволяло Костенко смотреть в будущее с оптимизмом и даже планировать расширение. Олег Алексеевич мечтал поставить более мощные линии, которые бы не зависели от человеческого фактора. Предприниматель сделал реконструкцию в цехе, надстроил для нового оборудования два этажа. В расширение производства была вложена вся прибыль, но новые помещения так и остались пустыми. Все деньги, включая кредитные, пошли на закупку проса.
В начале 1990-х просо занимало в России около 2 млн га, но постепенно более маржинальные культуры его вытеснили с полей. Тем не менее до 2017 года посевы проса превышали 400 тыс. га, урожайность культуры позволяла с запасом удовлетворить потребности внутреннего рынка. Цена на просо была невысокой, пшено считалось самой дешёвой крупой.
В 2016 году возник серьёзный переизбыток предложения: аграрии собрали почти 630 тыс. тонн проса при внутренней потребности 450-500 тыс. тонн. Цены обвалились (тонна проса подешевела с 7,1 до 4,95 тыс. рублей), сеять культуру стало невыгодно, и на следующий год площади под ней сократились до 268 тыс. га. Валовой сбор в 2017 году составил всего 317 тысяч тонн. Но дефицита проса не возникло: на складах лежало зерно предыдущего года.
В этом году под просо аграрии отдали ещё меньше пашни – 259 тыс. га. Сбор, по подсчётам Института конъюнктуры аграрного бизнеса, не превысил 250 тыс. тонн.
– В новый сезон рынок пшена вошёл без переходящих запасов. Данный фактор и очередной низкий валовой сбор будут способствовать тому, что крупозаводы станут испытывать дефицит сырья. Некоторые из них приостановят выработку крупы, – прогнозировала замдиректора ИКАР Ирина Глазунова.
Дефицит проса стимулировал цены. По данным ИКАР, в конце августа тонна культуры в Саратовской и Ростовской областях торговалась по 17-18 тыс. рублей против 6-7 тысяч рублей годом ранее.
– Цены росли очень стремительно, – подтвердила Анна Вахненко, главных бухгалтер ИП Костенко. – Оба наших «Камаза» без остановки мотались за зерном: нужно было поскорее вывезти просо со складов производителей, пока они не передумали. Случалось, что непорядочные поставщики отказывались выполнять подписанный договор – только потому, что кто-то назвал более высокую цену.
В розницу продаётся совсем небольшая доля продукции ИП
Переработчикам проса, в свою очередь, пришлось поднимать цену на крупу. Год назад тонна пшена стоила 10,5 тысячи рублей, сегодня – больше 33 тысяч рублей (данные «ПроЗерно» и ИКАР). Пшено, которым традиционно кормили животных, сегодня торгуется в два раза дороже более востребованной гречки.
Россияне пшённую инфляцию восприняли спокойно и просто выбирают другую крупу. Переработчики, к сожалению, так быстро сделать замену не могут.
– Пока пшено берут и по высокой цене. Конечно, спрос стал меньше, но он есть, – говорит Анна Викторовна. – Возможно, перекупщикам нужно выполнить обязательства по выигранным тендерам.
Стратегии выживания
Олег Костенко, показывая полупустые склады, говорит, что покупать просо практически негде.
– А своими силами производить не думали? Землю взять?
– Разве что дальневосточный гектар, – посмеялся Олег Алексеевич. – Больше негде.
На крупяном заводе просчитывали различные стратегии. Госзакупки – дело не очень выгодное: партии требуются небольшие, транспортные расходы съедят всю прибыль. Продажа крупы в розницу – тоже не лучший вариант. У ИП Костенко есть небольшой фасовочный цех, пакеты крупы по 700 граммов расходятся в основном по магазинам Таганрога.
– Розница – это дополнительные расходы, новые вложения денежных средств, – говорит предприниматель. – Розницей нужно заниматься только в больших масштабах. Покупательная способность у населения слабая, к тому же «Магниты» и «Пятёрочки» открываются друг на друге. В сети принципиально не пойду – там и отсрочки, и санкции, и всё что угодно. Мне же нужно плату за товар получать максимум через 3-4 недели.
В Ростовской области переработчиков круп не очень-то много. На весь регион, по данным сельхозпереписи 2016 года, работало 13 крупных и средних сельхозорганизаций, шесть малых предприятий и восемь ИП. Удержаться на плаву с нынешней конъюнктурой смогут те, кто диверсифицировал производство (например, кроме проса перерабатывает подешевевшую в этом году чечевицу) или имеет побочный доход. Торговый дом Олега Костенко, например, помимо круп своего производства продаёт фасованные рис, гречку, сахар.
Отходы крупяного производства предприниматель перерабатывает в комбикорм – причём подходит к этому делу серьёзно, приобрёл специальное оборудование, не скупится на премиксы и биодобавки, разработал целую линейку кормов: для цыплят-бройлеров, для кур-несушек, для индюков, для уток.
– Покупают наш продукт в основном люди местные. Если они увидят, что птица не растёт или не несёт яйцо – больше к нам не придут, – говорит Олег Алексеевич. – Комбикорм – это очень ответственное дело.
с. Самбек, Неклиновский р-н,
Ростовская обл.
Фото автора