Разное → Особая примета
После окончания учёбы мы с мужем приехали по распределению в хутор Упраздно-Кагальницкий Константиновского района. Он работал главным зоотехником в колхозе «Рассвет», я – ветфельдшером. Всегда держали хозяйство. Как без этого в деревне?
Году в 1986-м или 1987-м, не помню точно, отелилась наша бурёнка в феврале. Красивый такой телёночек получился, как в мультике о Простоквашино. Потому Гаврюшкой и назвали. До четырёх месяцев по десять литров молока каждый день ему давала. У нас за правило было, если хорошо выпаивать, он же и дальше хороший пойдёт уже на травке, на сене. А будешь жалеть молока, толку с бычка никакого не будет. Он-то нормальный, упитанный должен быть – на сдачу готовили. Деньги в деревне откуда – то телка продашь, то поросёнка. И уток, и гусей по сотне держали. Чем ещё жить в деревне? Три дочери одновременно в институтах учились. Тогда хоть и бесплатное образование было, но деньги всё равно нужны.
А в этот период, в конце восьмидесятых, стали у нас скотину воровать. Уводили ночью прямо со двора. Кто, что – так и не поймали за руку. Однажды весной и мы Гаврюшку не обнаружили поутру. Искали, искали кругом, муж по хутору везде проехал, за хутором – ничего, никаких следов.
Осенью как-то наш колхозный скот смешался на пастбище со скотиной из соседнего хутора Камышного. Там в совхозе «Восход» по-над Доном были разбиты огороды. Для работы на них нанимали сезонных рабочих. Они пока жили тут, и скотину свою заводили. Вот это частное стадо и прибилось к нашему. Прошло дня три, как это случилось. Где-то в полдень слышу – кричит телок на базу. С основного двора на базы калиточка вела. И он прям в эту калиточку бьётся. Смотрю, телок стоит – большой такой, бурый, с жёсткой шерстью уже. Рождаются они красноватые, светлые. Что такое, думаю. Приехал муж на обед.
– Саша, что за телок?
– Не знаю, чужой, наверное, зашёл, базы ж с улицы открыты.
Он всё стоит и кричит. А из этой калитки я всегда выходила поить нашего Гаврюшку молоком из ведра.
– Слушай, отец, что-то тут не то.
Вышли. По внешности мы, конечно, его не узнали. Но была у нашего бычка одна особая примета – белое пятнышко сзади над копытом передней ноги. Присмотрелись – есть пятнышко. Да это же наш Гаврюша! Видно он три дня блукал-блукал и нашёл-таки родной двор.
Ходил потом по хутору мужчина, искал быка. Зашёл и к нам спросить, но мы сумели доказать по этому пятнышку, что наш это пропавший четыре месяца назад бычок. Чужой телок во двор просто так никогда не придёт и звать не будет. С такими доводами новый «хозяин» спорить не стал. Кто его знает, может, он и не виноват был в пропаже, может, купил этого телёнка по весне. Но не возражал.
Так Гаврюша вернулся домой. К зиме нагулялся он на степных травах, роскошный бык получился – лобастый, большой, широкогрудый. Классический симментал. Мы всегда коров хорошей породы держали. Жалко было сдавать такого красавца. Да оно всегда жалко с животными расставаться. Когда смотришь за ними, душу вкладываешь, они такие ласковые. Моя последняя корова Машка, бывало, все лицо мне исцелует, оближет, пока дою её. Чувствовала, как мне тяжело. Муж болел в последние годы. Сорок восемь лет прожили мы с моим Александром Матвеевичем. Два года назад его не стало. На следующий год дети забрали меня в Волгодонск. Распродала всё – дом, хозяйство, купила квартиру недалеко от своих.
А деньги от продажи быка пошли тогда на учёбу. Дочери получили по два высших образования, одна ещё и кандидатскую диссертацию защитила. Так что можно сказать, Гаврюша науке послужил.
Клавдия Алексеевна Полякова
г. Волгодонск, Ростовская обл.