Растениеводство → Крестьяне беднеют, заводы – останавливаются: о чём говорили на «Российском агротехническом форуме – 2025»
Рынок сельхозмашиностроения переживает небывалый спад. Затоваренные склады, неполная рабочая неделя, остановка инвестиций – вот, к чему привёл курс на «охлаждение экономики» и «неадекватное» регулирование зернового рынка.
Как себя чувствуют заводы и крестьяне, есть ли выход из общего кризиса? Эти вопросы обсуждали на «Российском агротехническом форуме», который прошёл в Москве 7 октября.
«В целом всё в красной зоне»
Такого кризиса на рынке сельхозтехники, как в 2025 году, в новой истории ещё не было. Падение продаж по некоторым категориям доходит до 45%. Заводы вынуждены сокращать планы производства, отправлять сотрудников в вынужденные отпуска. А ведь ещё лет пять назад ничто не предвещало беды.
– В начале 2010-х годов производители сельхозтехники предложили правительству новые подходы к регулированию рынка, – сделал краткий экскурс в историю президент ассоциации «Росспецмаш» Константин Бабкин. – Тогда стали появляться различные меры поддержки – «Программа 1432», «Постановление 719», которое позволило разграничить продукцию, изготовленную в России, и привезённую из-за рубежа. Появился Фонд развития промышленности, государство начало финансировать НИОКР… Началось действительно бурное развитие отрасли: мы в несколько раз увеличили объём производства, вывели много [новых моделей] машин на рынок, подтянули наши инженерные компетенции. Практически каждое предприятие делало инвестиции, закупало оборудование, строило новый цеха. Доля российской техники на российском рынке выросла с 24% до более чем 70%.
Безусловно, были и трудности. В 2018 году упала цена на зерно – это вызвало некоторый спад, но все равно развитие продолжалось.
– Даже 2022-й год нам не помешал, когда России перекрыли поставки компонентов из-за рубежа. Всё это мы преодолели успешно, в 2023 году развивались... Но вот в 2024 и 2025 годах мы видим торможение на рынке, – сказал глава ассоциации «Росспецмаш».
Спрос на технику сократился очень сильно. Есть локальные успешные сегменты: например, продажи машин для внесения удобрений выросли на 38,5%, но «в целом всё в красной зоне», отметил Константин Бабкин.
– Я был в Челябинской области недавно, три предприятия посетил. У всех примерно одинаковая ситуация: построили новые цеха, заводы, провели модернизацию – и сейчас эти цеха стоят невостребованные.
Кто три дня в неделю работает, кто – четыре, кто – пять, но на половину занятости.
Все остановили серьёзные инвестиционные проекты, но стараются доводить до рынка уже начатые модели, которые были разработаны, по которым сделан задел. То есть стараются сохранять развитие, но без каких-то серьезных вложений. Все включили режим экономии, – сказал Константин Бабкин.
«Грязинский культиваторный завод», у которого с 2024 года остались большие излишки продукции на складах, в 2025 году был вынужден намеренно снизить производство на 53%, что привело к снижению чистой прибыли на 47%.
В компании «Агроцентр» из Алтайского края (выпускает посевную, прицепную и почвообрабатывающую технику) в этом году производство техники сократилось на 30% – и может до конца года упасть ещё больше.
– Главная проблема – замедление спроса аграриев на продукцию сельхозмашиностроения. На селе нет денег. Зерно сложно продаётся, три года цена на зерно не растёт, – сказал Александр Костин, председатель совета директоров ООО «Агроцентр».
Высокая ключевая ставка мешает всем
Заводы, возможно, и рады были бы сделать технику более доступной по цене, но снижать прайсы уже некуда.
– У нас очень высокая стоимость производства, – объяснил Александр Костин. – Мы, участники «Программы 1432», не можем поднять свои цены выше уровня инфляции, но при этом у нас растут цены на металл, на электроэнергию, на зарплату, растут остальные издержки. Ставка Центробанка снизилась, но тем не менее, остаётся достаточно высокой. По всем законам экономики кредитная ставка не должна быть выше, чем рентабельность предприятия.
Рентабельность предприятий сельхозмашиностроения – по данным из открытых источников – 6,8%. То есть кредиты у нас должны быть под 5% годовых и ниже.
На рост себестоимости производства сельхозтехники указал и Константин Бабкин – на примере производителя техники «Ростсельмаш».
В эти кризисные годы главным поставщиком техники для крестьян стал «Росагролизинг». Через компанию сегодня реализуется 67% техники производства «Ростсельмаш», 25% техники «Петербургского тракторного завода», по 31% техники «Амазоне» и «Пегас», 43% техники от «Брянсксельмаш».
Благодаря различным акциям, которые позволяли аграриям брать технику без первоначального взноса и с отсрочкой платежей на несколько месяцев, вплоть до года, «Росагролизингу» удалось спасти рынок от катастрофического обвала. Но спрос на технику сильно ослабел, признал глава компании Павел Косов.
– Мы увидели, что хозяйства направляют больше средств на поддержку того парка, который на текущий момент сформирован в агропромышленном комплексе. Они приобретают запчасти вместо того, чтобы покупать новую технику. Безусловно, это отразилось на рынке.
Если смотреть в целом, то приобретение техники сократилось на 28%, отгрузки – на 40%.
Одним из главных факторов, который сократил спрос на технику, Павел Косов назвал высокую стоимость денег. И признался, что в 2025 году «Росагролизинг» стал «невольным участником финансового эксперимента».
– К маю 2025 года по сравнению с маем 2024 года объём приобретения сельхозтехники упал на 57%. Почему? Потому что стоимость денег была практически 16% годовых. При этом все меры господдержки – «Программа 1432», региональные субсидии – были. Но аграрии всё равно не покупали технику, потому что не было доступного финансового механизма. Потом, слава Богу, Минпромторг, Минсельхоз, Минфин – спасибо огромное! – нашли возможность изменить условия нашей субсидии, выровнять ставки с программами Дом.РФ – и ситуация поменялась. Мы сейчас идём всё равно хуже прошлого года, но сократили отставание до 23%. И это уже хороший результат, – сказал Павел Косов.
Тот факт, что чем дешевле деньги для аграриев, тем выше становится спрос на технику, подтвердил начальник управления сельскохозяйственного, пищевого и строительно-дорожного машиностроения Минпромторга РФ Валентин Цупрун.
– Мы все видели в этом году, как замечательно отреагировал рынок на снижение ставки [льготного кредитования], по которой стало возможно приобретать технику в диапазоне 8-12% [годовых]. Это случилось в июне. До июня 2025 года льготной считалась ставка в 16% годовых. Естественно, никто ничего не покупал. После снижения ставки мы по крупнейшим нашим заводам увидели, как в июне, июле, августе выросли отгрузки.
Почему аграрии не покупают технику?
Нельзя сказать, что аграрии не покупают технику совсем. Например, взамен «безвозвратно выбывших» агрегатов поневоле приходится приобретать что-то новое, отметил председатель Союза крестьянских (фермерских) хозяйств Алтайского края Никита Кожанов.
– Мы с 2007 года ведём хорошее техническое перевооружение: техники накупили, работаем на ней. Она, конечно, в ближайшие несколько лет себя выработает, потому что нет постоянной смены и подпитки новой техникой. Но техникой мы укомплектованы, и несколько следующих лет опасаться нам почти нечего, – сказал Никита Кожанов.
Тяжелая финансовая ситуация вынуждает некоторые хозяйства сворачивать бизнес. Компании закрываются, распродают своё имущество. Сегодня стало гораздо выгоднее купить б/у комбайн с наработкой 500 моточасов, чем приобретать новый агрегат, заметил Никита Кожанов.
Цена на технику действительно выросла неимоверно, подтвердил Александр Чепухин, председатель совета АККОР по Ульяновской области, директор ООО «Золотой теленок».
– Первый комбайн New Holland мы покупали в 2012 году за 12,5 млн рублей. За этот комбайн, при стоимости пшеницы в 7 500 рублей за тонну с НДС, мы отдали 1667 тонн пшеницы. Три года мы не обновляли технику, а в этом году купили шестой комбайн, за него отдали 3200 тонн пшеницы, – рассказал Александр Чепухин.
В его хозяйстве нагрузка на один комбайн составляет 1600 гектаров: 10 тыс. га убирают всего шесть комбайнов.
Покупка техники выбыла из разряда первостепенных целей, потому что, имея весьма скромные доходы, крестьяне вынуждены увеличивать расходы на оборотные средства.
– Стоимость дизельного топлива – вопрос очень на сегодняшний день болезненный, – продолжал Александр Чепухин. – Тонна стоила 22 600 рублей в 2012 году, 81 500 рублей – десять дней назад, когда я готовил эту презентацию. А буквально вчера бензовоз я покупал по цене 91 000 за тонну.
Я вам скажу, это безумие просто! 2,3 миллиона рублей я отдаю за бензовоз объёмом 30 тонн, которые съедаются в хозяйстве 5 дней в период обработки почвы. Мы просто закладываем себе на следующий год золотую себестоимость [сельхозкультур]. То есть мы уже топим экономику 2026 года!
Не лучше ситуация с ценами на селитру. В 2012 году её можно было приобрести по цене 10,5 тыс. рублей за тонну, сегодня цена – 24 тыс. рублей за тонну.
– Ресурсы производства выросли от 100 до 260% за последние 13 лет, а цена на пшеницу увеличилась всего на 66%, – подсчитал Александр Чепухин. – Причём пшеница лежит, она на сегодняшний день не востребована, за ней никто не бежит, как за подсолнечником.
По мнению Александра Викторовича, спасти ситуацию могло бы снижение стоимости денег – возврат к льготным кредитам под 3% годовых, а также практика поставок дизельного топлива аграриям по льготным ценам.
Аграрии зажаты в тисках между высокой себестоимостью производства и низкой маржинальностью, подтвердил в своём выступлении Евгений Подшибякин, председатель АККОР Тульской области.
– Льготные кредиты, которые нам обещали, были предоставлены в ограниченном количестве, поэтому брали кредиты по коммерческой ставке. А это 27-30%. Ведь мы аграрии, мы ответственные люди, нам нужно сеять – мы не можем, чтобы это всё оставалось, – сказал Евгений Николаевич. – В 2024 году покупали дизтопливо по 56 тыс. рублей за тонну, сейчас – 76 тыс. рублей за тонну. Аммиачную селитру в 2024 году мы брали за 21 тысячу за тонну, сейчас, по весне, 29 тысяч за тонну. Сложные удобрения, та же азофоска, стоила 36 тысяч рублей за тонну, сейчас – 43 тысячи. Ну и так далее можно продолжать. Получается, себестоимость, которая сложилась на нашу сельхозпродукцию, довольно высокая. Была бы надежда на то, что и цена на нашу продукцию вырастет, но цены нет. Много зерна проросло на корню, пятого класса зерно стоит. Цена на пшеницу – 11-12 тысяч рублей за тонну на сегодняшний момент. И деваться некуда: уборка идёт, надо продавать зерно, надо завершать уборку. Опять же – кредиты надо возвращать.
И получается как будто замкнутый круг: продали, посчитали, поплакали, а весной снова возьмём дорогие кредиты, и всё это идёт по кругу.
Рабство отменили давно, но на самом деле получается как-то рабство: работаешь ради того, чтобы просто работать…
Что спасло бы ситуацию?
Правительство приняло различные меры для защиты отечественных машиностроителей: повысило утильсбор, финансирует, хотя и не слишком большими суммами, НИОКР, есть льготный лизинг, льготные кредиты. Действует, хотя и со спорным механизмом распределения денег, «Программа 1432». Но этого, очевидно, мало для того, чтобы выкарабкаться из ямы спада производства.
– Пока наличие этих инструментов поддержки к переходу на этап развития [отрасли машиностроения] не привели, – заметил Константин Бабкин.
На «Российском агротехническом форуме – 2025» производители сельхозтехники предлагали различные меры для спасения спроса на технику: снижать ключевую ставку, увеличить финансирование «Программы 1432» с ростом скидки для покупателя до 20-25%, увеличить для заводов субсидию на покупку отечественного оборудования до 50%, вернуть финансирование «Программы 1269» (поддержка экспорта сельхозмашин). Звучали требования защитить рынок от дешевой китайской техники и ввести аналог утильсбора для прицепной и навесной техники.
Аграрии, в свою очередь, просили сделать дешёвые кредиты, установить для краткосрочных кредитов срок хотя бы в полтора года, организовать закупочные интервенции – чтобы цена на зерно не обваливалась после получения достойного урожая.
– Хотелось бы отмены экспортных пошлин на зерно, но сегодня такая ситуация, что их вряд ли отменят, – заметил Евгений Подшибякин. – Если в федеральный бюджет заложили доход от пошлин порядка 500 миллиардов, то кто же их отменит?..
…Риторический вопрос агрария, произнесённый ближе к завершению форума, поневоле заставил задуматься и о другом: а если в федеральный бюджет не заложены средства на льготные кредиты под 3%, не заложено кратное увеличение финансирования «Программы 1432», не заложены суммы на закупочные интервенции – то кто же их заложит?