Растениеводство → Плуги и культиваторы – в металлолом: практика прямого посева на юге России
На первом в 2015 году заседании Клуба агрознатоков, состоявшемся в конференц¬зале ИД «Крестьянин», обсудили тему, которую специалисты называют по¬разному: нулевая обработка почвы, прямой посев, No¬till. Но суть одна: выращивание сельхозкультур без плугов и культиваторов, с заботой о сохранении почвы. Пионером этой технологии и в нашей стране, и за рубежом называют русского учёного Ивана Овсинского, который первым на практике доказал, что бесплужный метод позволяет получать стабильные урожаи даже в жесточайшую засуху.
Вели заседание главный редактор журнала «Деловой крестьянин» Николай Гритчин и специальный корреспондент газеты «Крестьянин» Тимур Сазонов.
Снега больше, где не пашут
Модератор: – Одним из первых в Ростовской области стало работать по «нулю» с применением современных сеялок прямого посева ООО «Донская нива». С него и начнём.
Василий Мокриков, директор ООО «Донская нива» (Октябрьский р¬н, Ростовская область): – Естественное плодородие почвы, заложенное природой, иссякает. В течение семи лет мы занимаемся прямым посевом. На традиционную технологию никогда не вернусь.
Григорий Мокриков, главный агроном ООО «Донская нива», кандидат сельскохозяйственных наук: – Технология очень интересная. Мы видим, что это очень хорошо и для почвы, и для хозяйства.
Вот рядом с нашим полем поле фермера. Выпал снег. Обратите внимание, насколько больше его задерживается у нас (показывает на экран). Вот здесь у нас был подсолнечник с донником. Посеяли затем пшеницу. На этом поле сейчас глубина снега около 20 см (видно по линейке, воткнутой в снег). А рядом, видите, пшеница по яровому ячменю у фермера – слой снега 10 см. У него практически нет растительных остатков под снегом. И нет практически растений озимой пшеницы.
А вот здесь мы делали разрез почвы на своих бинарных посевах (показывает на экран). В первый год у донника выросли длинные корни – в пределах 50 см. Это видимая часть. Во второй год корневая система будет мощнее в три раза.
Модератор: – Насколько больше влаги вы получаете?
Григорий Мокриков: – Мы не сравнивали. Но развитие наилучшее у нас сегодня: три¬четыре стебля озимой пшеницы, то есть оптимальное. Это несмотря на дефицит осадков: дожди у нас прошли только в двадцатых числах сентября – с промоканием от 10 до 15 см. И всё. Больше осадков не было до декабря. Вот какое преимущество нам показал 2014 год.
Модератор: – Перед началом заседания упоминали об интересных результатах обследования почвы в вашем хозяйстве. Расскажите о них.
Григорий Мокриков: – В нашей области проводятся раз в пять лет комплексные агрохимобследования почвы. По сравнению с 2007 годом в 2012 году в нашем сельхозпредприятии зарегистрирована прибавка гумуса на 0,3%.
Николай Зеленский, доктор сельскохозяйственных наук, профессор, заведующий кафедрой растениеводства и экологии ДонГАУ: – Вызывает определённое сомнение увеличение гумуса на три десятых – очень много. Но это данные государственной службы. Мокриковы не применяют сотни тонн удобрений на гектар. Применяют то, что могут позволить себе с точки зрения экономики. Но ежегодно они сеют до 1,5 тыс. га бобовых трав, которые используют в разном направлении.
Григорий Мокриков: – Мы всем говорим: нужно использовать севооборот. И не только мы. Нам намекают покупатели сельхозпродукции, что нужен севооборот. Посмотрите интернет¬страницы: требуются горчица белая, нут, софлор, чечевица, кориандр. Плюс основные культуры: пшеница, ячмень, подсолнечник. Уже севооборот можно из восьми культур построить.
Модератор: – А у вас севооборот из скольки?
Григорий Мокриков: – Пока 12 – с многолетними травами. Но будем и дальше его насыщать. Нельзя зависеть от монокультуры.
Вопрос из зала: – В минувшем году году что получили?
Василий Мокриков: – Был неурожай. Озимая пшеница дала 35 ц/га, яровой ячмень – 27 ц/га, кукуруза – 34 ц/га, подсолнечник –
26 ц/га, лён – 9 ц/га, нут – 8,5 ц/га, рыжик – 10 ц/га.
Модератор: – Для коллег с Кубани это невысокие показатели.
Владимир Гавриленко, глава КФХ (Тихорецкий р¬н, Краснодарский край): – Не соглашусь. Для Краснодарского края 26 ц/га подсолнечника – это высокий урожай.
Владимир Бандурин, генеральный директор ООО «Агротехник»: – По бобовым культурам какие перспективы?
Григорий Мокриков: – Будем нутом заниматься. Хороший предшественник для озимой пшеницы.
Зеленский: – А как насчёт сои?
Григорий Мокриков: – Соя у нас не пошла.
Вопрос из зала: – Кукурузу какой селекции выращиваете?
Василий Мокриков: – Отечественную Машук.
Вопрос из зала: – А как относитесь к импортной – фирм «Монсанта», «Пионер»?
Василий Мокриков: – В течение двух лет проводили испытания американской селекции и нашей, российской. Наша не уступает и даже превосходит. И экономически выгодно. Если 800 рублей стоит гектарная норма российской селекции, а американская в прошлом году стоила 4,5 тысячи. А сегодня разрыв ещё больше. Поэтому мы семена уже приобрели.
Куда делись мочаки
Александр Титов, председатель АККОР Крымского района Краснодарского края: – Я был на полях Мокрикова. В Ростовской области на него надо равняться – это флагман. И его опыт заслуживает распространения по всей Ростовской области.
Василий Мокриков: – Мы обращались в научные учреждения Ростовской области: изучите нашу практику, дайте рекомендации. Нужен научно обоснованный севооборот. У нас озимая пшеница составляет 36% в севообороте. Вся зерновая группа – 56%. Когда говорят, что пшеница может составлять 60% площади, кроме беды это ничего не даст. Уже появились на озимой пшенице болячки, которые не могут вылечить. В частности, в Ставропольском крае.
Григорий Мокриков: – Самая плохая полевая всхожесть в минувшем году у нас была по льну. Мало пожнивных остатков. Малое количество влаги и даже трещины.
Титов: – Как вы будете бороться с донником на бинарных посевах?
Григорий Мокриков: – Мы уже раз поборолись. И успешно – по вегетации. Донник – как буйный мужик: надо его любить, лелеять и знать, куда его прижечь. Поцеловать, чтобы он успокоился. С донником многие борются, применяя дорогущие препараты. А он, как и все бобовые, крестоцветные, боится производных аминной соли.
Зеленский: – Знать его биологию.
Титов: – Какие злаковые сорняки у вас есть?
Григорий Мокриков: – На прямом посеве большой ущерб наносят виды костра. Борьба гербицидом «Паллас», он зарегистрирован в прошлом году.
Титов: – Больше всего костра после какой культуры бывает?
Григорий Мокриков: – Это зимующий сорняк, который больше всего вредит в посевах озимой пшеницы. Поэтому его надо научиться контролировать. У нас ещё есть гречишка вьюнковая.
Эффективна борьба с ней при одном настоящем листе. Когда второй, третий пошёл – она только угнетается. И при достаточном влагообеспечении даёт дополнительные ростки. Это из наших наблюдений.
Титов: – После того как поборетесь с сорняками, у вас поля чистые?
Григорий Мокриков: – Шаблонов нет. Нужно за полем смотреть. Может, даже и не надо бороться.
Василий Мокриков: – Важно, чтобы сорняк не обсеменился осенью.
Григорий Мокриков: – Я по нуту сейчас покажу (демонстрирует картинку на экране). В 2014 году амброзия не обсеменилась. Потому что влаги ей не хватило. Это у нас так. У других могло быть иначе.
Титов: – Какие минеральные удобрения и в каком количестве вносите?
Григорий Мокриков: – Стараемся использовать кристаллические гранулированные минеральные удобрения, чтобы меньше балласта поступало в почву. Сейчас делаем акцент на жидкие минеральные удобрения.
Титов: – С КАСами работаете?
Григорий Мокриков: – Не только. ЖКУ. Под озимую пшеницу 100 кг при посеве. Под яровые культуры смотрим по температурному режиму. Последние три года мы наблюдаем, что после посева яровых происходит резкое повышение температуры. И удобрения в таком случае как отрава действуют – угнетают растение. Поэтому мы сейчас начинаем использовать жидкие удобрения.
Модератор: – Если бы амброзия перешла в фазу цветения, вам пришлось бы её уничтожить?
Григорий Мокриков: – Конечно. Если фаза цветения и есть влагообеспеченность, мы обязательно с ней боролись бы.
Модератор: – Амброзия при вашей технологии даже полезна?
Григорий Мокриков: – Да. Корневая система у неё мощная, всем бы культурным растениям такую.
Модератор: – У вас раньше были солонцы на полях. Что изменилось за семь лет?
Григорий Мокриков: – Так называемые мочаки с некоторых полей полностью ушли. Белые пятна кое¬где остаются весной, но проблем с проходом техники уже нет. А прежде там стояла вода, техника проваливалась.
Модератор: – Как вы это объясняете?
Василий Мокриков: – Очень просто. В связи с тем, что сегодня остаются стерня и пожнивные остатки, на поле даже после обильных осадков не формируется блюдце, а вода распределяется равномерно. Корневая система всех культур – это естественный плуг. Он остаётся в почве. Перегнивает. И каждый год появляются в почве новые плуги. Из всех наших солонцов сегодня осталось только 10%. Хочу обратить внимание, что на полях, подверженных солонцеванию, мы сеяли многолетние травы, и в первую очередь донник, который своими глубокими корнями делал биодренаж.
В 2010 году у нас был эксперимент: посеяли озимую пшеницу по доннику. И попытались весной донник придавить препаратом. Получилось следующее. До 17 мая осадков не было. А затем до 1 июня выпало около 200 мм. И донник начал забивать пшеницу. Поэтому добавлять нужно глифосат до посева озимой пшеницы.
Причуды «абсолютного ноля»
Николай Купин, Краснодарский край: – На экране вижу посев озимой пшеницы – это абсолютный «ноль»?
Василий Мокриков: – В нашем хозяйстве все семь лет абсолютный «ноль».
Купин: – Но там прослеживаются следы дискатора при посеве после подсолнечника.
Василий Мокриков: – Если вы видели краевые обработки, то да: по противопожарным требованиям мы обязаны 10 метров обработать. И даже там мы видим, что озимая пшеница лучше развивается на необработанной площади.
Купин: – А как вы поступаете с пожнивными остатками после уборки озимых колосовых?
Василий Мокриков: – Никак.
Купин: – Стоят до последнего?
Василий Мокриков: – До сих пор стоят.
Купин крутит головой и недоверчиво улыбается.
Василий Мокриков: – Николай Иванович, перед вами стоит частник.
Купин: – Я тоже частник.
Василий Мокриков: – Вы хотите себе сделать что¬то плохо?
Купин: – Конечно, нет.
Василий Мокриков: – И я не хочу.
Григорий Мокриков: – Я вам объясню по поводу дискатора, когда вы видели нут, выбоины. Это поле засевали 28 сентября, а осадки выпали 24¬го. Особенность наших почв – они липкие. По подсолнечнику и льну вы видели на фотографиях – ничего нет. Там сеяли по сухой почве.
Титов: – Если бы дискатор был, амброзия бы там не стояла.
Бандурин: – Фон, который вы видите на озимом поле, создаёт впечатление, что было разрыхление почвы, а это просто работа сеялки. В зависимости от состояния почвы иногда создаётся эффект, что разрушается верхний слой.
Александр Федоренко, ООО «Олимп» (Ростовская область): – Я приезжал в хозяйство Мокрикова года четыре назад. У меня тогда тоже возникло ощущение, что по полю дискатор прошёл. После того первого посещения я уехал из этого хозяйства со стойким убеждением, что меня дурачат. А вот теперь я сам применяю прямой посев. Купил сеялку и по стерне имею тот же самый вид, который на фотографии.
Купин: – Мы точно так делаем сеялкой Gherardi, но у нас совсем другая картина.
Василий Мокриков: – Многое зависит от сеялки, от качества заделки ею семян. Сеялка Gherardi, на мой взгляд, технологически лучше всех других, но технически она уступает.
Сергей Бакаев (Зимовниковский р¬н, Ростовская область): – В нашем районе много животноводства в частном секторе, бесконтрольное содержание. И бездействие властей. Последствия – мы не можем накопить солому. Потому что только комбайн ушёл – сразу заходит скот. Как кто борется с такой проблемой? Я по минимальной обработке работаю с 2008 года. Мы дошли до предела урожая. В Зимовниковском районе 30¬35 ц/га – это предел всех мечтаний. Я понимаю: или надо возвращаться назад к пахоте, или переходить на ноль. Бродячий скот не даёт нам работать.
Бандурин: – Кто был в Аргентине, тот обратил внимание на их поля.
Сергей Бакаев: – Там тоже болтается скот?
Бандурин: – Там все поля огорожены. Это специальная лёгкая проволока, специальные столбы, система контроля. Потому что у них тоже такая проблема была.
Зеленский: – Там кроме того культ частной собственности.
Сергей Бакаев: – Я могу 100 тысяч положить и огородить 1 300 га. А завтра снимут.
Бандурин: – Но это уже уголовное преступление. Попробуйте одно поле, а затем посмотрите.
Андрей Бакаев (Орловский р¬н, Ростовская область): – При применении нулевой технологии насколько вы сократили норму высева основных культур?
Василий Мокриков: – Мы не сеем 200¬250 кг. Норма высева колеблется в зависимости от сроков сева, от наличия влаги. Если оптимальные сроки и наличие влаги, то у нас сеется три миллиона. Если нет, то норму высева увеличиваем. На собственных ошибках пришли к такому выводу. Но никогда 5, 6, 7 млн не сеем.
Если в трещину ключ проваливается
Александр Реуцкий (Зерноградский р¬н, Ростовская область): – При переходе на прямой посев, как я понимаю, нужно разуплотнять плужную подошву. А если глубокорыхлителем помочь?
Василий Мокриков: – Какая плужная подошва? Вам показали корневую систему растений. Какой ещё глубокорыхлитель нужен? Допустим, вы углубились на 40 см, но тогда вы уже на той глубине уплотняете.
Зеленский: – Законы физики никто не отменял: чтобы поднять, нужно на что¬то опереться.
Григорий Мокриков: – Весь вес глубокорыхлителя опирается на пять¬семь клыков. Только подошву мы делаем ниже.
Василий Мокриков: – Я вас всех приглашаю приехать к нам в июне¬июле. И вы посмотрите, в каком состоянии наши почвы. Соседи не могут загнать на поле дискаторы, а у нас вот такой слой рыхлый (показывает пальцами около 7 см).
Вопрос из зала: – Сколько у вас выпадает осадков за вегетационный период?
Василий Мокриков: – С 25 апреля по 20 сентября в прошлом году не выпало осадков. Если не верите, покажу данные метеостанции, которая у нас есть.
Вопрос из зала: – А за весь вегетационный период?
Григорий Мокриков: – 380¬430 мм по средним многолетним наблюдениям.
Василий Мокриков: – Дорогие мои, если вы считаете, что при прямом посеве будете получать 60¬70 ц/га, то это ошибка. Если выпадает 380¬430 мм, то вот вам 3,5¬4 тонны. Если выпадает 500¬600 мм, то работайте удобрениями и получайте близкие к краснодарским урожаи. Но когда нет влаги, с чего вы будете получать? Для нас сегодня прямой посев – это накопление влаги, сохранение влаги, улучшение плодородия за счёт пожнивных остатков.
Реплика: – Пусть урожаи будут малые, но стабильные.
Василий Мокриков: – Мы получили 27 ц/га ярового ячменя, а другие в нашем районе получили 10¬12 ц/га. Причём мы удобрения в этом случае не использовали. И под кукурузу вносили только подкормку. А если осадки есть, то нужно кормить. Регулировать нужно.
Андрей Бакаев: – У меня в хозяйстве восемь культур. Есть донник, люцерна, горчица, рыжик. Считаю, что севооборот полностью сбалансированный. Получаю 25 ц/га ярового ячменя. Уже три года не культивирую под яровой ячмень. Почву готовлю одним боронованием. Получаю 28¬30 ц/га озимой пшеницы. Тоже не стремлюсь к большим урожаям. Вношу удобрения только по мёрзлоталой, если получается. Больше не вношу. Потому что они идут во вред. С осени у меня много озимых идёт по многолетним травам, по горчице. Там пожнивных остатков достаточно. У нас выпадает до 250 мм осадков – очень мало. Подсолнечник сеяли последний раз три года назад. Но одно поле я тогда запахал. Минувшей осенью начали рыться на этом поле. Остатки подсолнечника, ещё не перегнившие, лежат на глубине 20 см.
Василий Мокриков: – Сухо.
Андрей Бакаев: – Из 1 600 га 500¬600 га я сею прямым посевом и получаю стабильные урожаи. Но мы приходим к выводу, что нам нужно дисковать.
Василий Мокриков: – Почему?
Андрей Бакаев: – Часть дискуем под «ноль», потому что земля у нас лопается до такой степени, что ключ падает – не можем достать. Мы закрываем влагу после посева. Это по злаковым. А по многолетним сеем напрямую.
Григорий Мокриков: – В минувшем году у нас такая же ситуация была, я показывал, по подсолнечнику, по бинарным посевам тоже трещины были. А на льне вот так три пальца пролазили. И в таких сложных условиях сеялка лучше работала, чем по влажной почве. Потому что почва оструктуренная. Илистой фракции мало.
Расходы и доходы
Алексей Данилов, «Прогресс¬Агро» (Песчанокопский р¬н, Ростовская область): – С прямым посевом связаны высокие издержки на средства защиты растений – я правильно понимаю? Особенно в первые годы. Хотелось бы узнать гектарную стоимость 2014 года. И планы на 2015¬й. Сколько вы потратите на 1 га СЗР? И сколько потратите удобрений?
Что касается нашего хозяйства, то структура у нас сложная. В этом году 33% площадей займёт сахарная свёкла. Поэтому с No¬till нам немного не по пути.
Григорий Мокриков: – По глифосатам мы планируем три обработки. Если 360¬й, то по три литра. Но это всё плюс¬минус, как я уже говорил. Потому что иногда и меньше применяем. Цены считайте.
Фунгицидами и инсектицидами при этой технологии, как и при другой, нормальные агрономы всегда работают на опережение. Не ждут, когда что¬то проявится. У нас есть затраты на химзащиту растений. Но они не отличаются от затрат по классической технологии. То есть к обычным затратам по классике прибавьте шесть литров глифосата.
Василий Мокриков: – У нас 17 кг горючего на 1 га. А по классике – 72.
Данилов: – В ЗАО им. Кирова Песчанокопского района тоже агитируют за прямой посев. Но я в том хозяйстве работал, и у меня возник вопрос. Оправданы ли усилия, которые корневая система затрачивает первоначально на пробив уплотнённого слоя? Может, сначала побороться с плотностью иными способами? Есть такой прибор – пенетрометр. Каждый может оценить состояние своих полей. И уже тогда принимать решение о переходе на «ноль».
Зеленский: – У вас «нулёвка» есть?
Данилов: – Чуть¬чуть.
Василий Мокриков: – Чуть¬чуть – это элементы. Чтобы понимать прелести прямого посева, надо полностью на него перейти. Пшеницу посеяли напрямую, потому что сроки поджимают, а потом под ячмень задисковали. И затем ищете ответ на вопрос: уплотнение – не уплотнение?
Данилов: – Если будет высокий урожай и высокий уровень издержек, то возникает вопрос: зачем мы этим занимаемся? У нас коммерческие предприятия, и каждый хочет извлечь прибыль по максимуму.
Бандурин: – Жизнь даёт нам простые уроки. Виктор Иванович Татаркин, чьё хозяйство в Песчанокопском районе успешно освоило No¬till, говорит приезжающим к нему за опытом: учитесь, пока есть возможность. Потому что следующие приедут те, которые вас купят. Когда мы семь лет назад проводили первое совещание по прямому посеву на «Интерагромаше», собралось человек пять. И из них трое ушли, когда спросили Василия Ивановича (Мокрикова), какая у него урожайность. Сказали, что получать три тонны им не интересно. Знаю, что эти люди уже продали свои хозяйства. Если не думать о развитии, не заниматься повышением плодородия почвы, севооборотом, сохранением влаги и при этом надеяться, что кто¬то будет работать хуже, чем вы, это путь к банкротству.
Василий Мокриков: – Для меня важный показатель – выход продукции с гектара. Некоторые говорят: высокий урожай. А сеют по пару. У нас паров нет 20 лет.
Модератор: – В Краснодарском крае некоторые аграрные чиновники отвергают прямой посев как неприемлемый для кубанских чернозёмов. А вот фермер Владимир Гавриленко из Тихорецкого района утверждает, что No¬till – это насущная необходимость и для благодатной Кубани. Особенно для тех её мест, где свирепствуют водная и ветровая эрозии.
Гавриленко: – Вопрос предотвращения эрозии актуален для всех типов почв. Для чернозёмов это вдвойне актуально. Тогда плодородный слой просто сохраняется. Нет деградации. С ветровой эрозией можно как¬то бороться и при минимальной технологии. А что касается водной, то нужно создавать слой растительных остатков на поверхности. Тогда бомбардировка ливнёвкой прекращается. Естественный корневой дренаж позволяет осадкам остаться там, где они выпали. Прекращается поверхностный сток, не образуются мочажины в местах понижения рельефа.
No¬till, кроме того, экономически выгоден. Себестоимость пшеницы в моём хозяйстве в 2014 году составила 3 рубля 10 копеек, кукурузы – 3 рубля 17 копеек. И это при тех огромных издержках на амортизацию импортной техники. Это позволяет достаточно уверенно чувствовать себя на земле, минимально её повреждать и получать прибыль.
Два урожая за сезон
Титов: – Вы получаете урожай без применения минеральных удобрений?
Гавриленко: – Я перехожу на листовые подкормки. Севооборот: кукуруза¬соя¬озимая пшеница. У меня как¬то не хватило денег – не купил селитру для одного поля. Применил на этом поле листовые подкормки и получил урожай примерно на 10 ц/га выше, чем на остальных, и более высокого качества. И сделал вывод: нельзя считать минеральные удобрения единственным источником питательных веществ.
Мы оставляем на поле огромное количество органики. Она перерабатывается тем способом, который даёт максимум питательных веществ. Да, растениям надо помочь. Будем помогать листовыми подкормками – карбамидом, микроэлементами.
Титов: – Но надо же разложить растительные остатки с помощью селитры.
Гавриленко: – У англичан есть пословица: не сломалось – не ремонтируй. Не надо туда лезть, не надо мешать микроэлементам работать. Всё разложится. В моём севообороте баланс азота и углерода хороший. Соя выдаст столько азота, что углерод только поставляй – чтобы было что перерабатывать.
Модератор: – Ваша схема подкормок дешевле, чем использование минеральных удобрений?
Гавриленко: – Нынешняя цена на минеральные удобрения накладна. К тому же при внесении сухих минеральных удобрений в почву мы вмешиваемся в естественный биологический процесс, прерываем образование органических питательных веществ для растений. Природа прекрасно обходилась без нас, создавала гумус.
Бандурин: – На ваших полях и в Аргентине мы видели такую картину: работает комбайн и сразу же за ним идёт сеялка. Продолжаете эксперименты с повторными посевами?
Гавриленко: – К сожалению, в первый год, когда занимался этим делом, не смог получить достойный урожай. Кукурузу повредил неожиданный для конца сентября в наших местах заморозок.
Модератор: – Тем не менее вы её убрали и реализовали.
Гавриленко: – Да. Что касается подсолнечника, то легкомысленно подумалось, что он высохнет сам. Корзинки были роскошные, не подумаешь, что повторный посев. Семечка подсохла до 10% влажности. Но корзинка до такой степени была пропитана влагой, что зашёл комбайн – и обмолот не получается. А дальше пошли дожди со всеми вытекающими последствиями.
Бандурин: – Продолжать будете?
Гавриленко: – В этом году намерен снова повторно посеять подсолнечник и кукурузу, а ещё сою. При повторных пожнивных посевах есть важная деталь. Нужны ультраскороспелые сорта озимой пшеницы. Я 15 июня уже молотил пшеницу.
Титов: – Какой селекции семена подсолнечника и кукурузы используете для повторного сева?
Гавриленко: – То и то – «Пионер».
Анатолий Шаповалов, зав. сектором координации развития семеноводства министерства сельского хозяйства и продовольствия Ростовской области: – Интерес к этой технологии связан с изменением климата, участившимися засухами в наших южных регионах. В Ростовской области от 30 до 100 тыс. га посевов гибнет в результате засухи ежегодно. В текущем году уже около 200 тыс. га таких посевов в области. Сельхозпроизводители надеются на получение более высоких урожаев и дополнительной прибыли при переходе на эту технологию.
Нам важно объяснить, что для сельхозпроизводителя, который переходит на прямой посев, это изменение всей системы земледелия. Изменение системы машин, системы удобрений. Это новые знания. Без знакомства с опытом хозяйств, уже несколько лет работающих по технологии, ничего не получится. Агрохимическая наука пока не дала ответов на все вопросы. Очень хорошо, что есть положительный опыт, но тема требует дальнейшего изучения.
Бандурин: – Никто не занимается изучением и адаптацией этой технологии. Слабая законодательная база. Страховой случай на полях с прямым посевом невозможно доказать. В суде если встанет вопрос, то скажут: нарушена технология.
Стабильный урожай без оглядки на погоду
Модератор: – Главный популяризатор посева без предварительной обработки земли на юге России – Николай Андреевич Зеленский. К нему за советом едут аграрии со всей страны. И получают не только рекомендации учёного, но и рекомендации практика, на своём горбу ощутившего все нюансы этой непростой технологии. У Николая Андреевича около 400 га в аренде. И там он демонстрирует многочисленные достоинства прямого посева, проводит эксперименты.
Зеленский: – На прошлогоднем международном форуме у нас в Персиановке один аргентинский фермер сказал: «Мы взяли землю в аренду у наших потомков. И мы должны её вернуть хотя бы в таком состоянии, в котором взяли. Чтобы мы не передали им лунный ландшафт».
Глубочайшее заблуждение – считать, что приобрёл сеялку прямого посева и решил все проблемы. Проблемы только начались. Нельзя за два года решить проблемы, которые природа решала миллионы лет. Интенсивная обработка почвы существует 250¬300 лет. И повсеместно на земном шаре падает плодородие почвы.
Выдающийся русский почвовед Василий Докучаев в конце ХIХ века во время экспедиции в Ростовской области установил, что в наших почвах на донском опытном поле, где сейчас находится университет, содержание гумуса было 8¬10%. Сейчас – 3¬3,5%. А 4% – за счастье. За 100 лет мы снизили более чем на 50%. Есть оправдание: в 30¬е годы у нас не было инструментов, которые бы позволяли заделывать семена на заданную глубину. Не было средств защиты, опрыскивателей. Сейчас, слава богу, всё есть. Нет знаний.
Технология возделывания всех культур меняется кардинально, начиная от сроков сева, способов посева, норм высева, от защиты. Нельзя переносить то, чему мы учились в вузах.
Технологии возделывания культур по No¬till просто нет перенесённой на бумагу. В хозяйстве Мокрикова уже отработана технология возделывания 12 культур. Интересный опыт у Татаркина, Кахриманова в Песчанокопском районе, у Карасёва в Чертковском, у Гладышева в Белокалитвинском.
Если не получается, нужно задать себе вопрос: что я сделал неправильно? В прошлом году я стал фиксировать приезжающих в университет и на производственный участок. Побывало у меня 1 860 человек. Не только из разных регионов России. Были представители Монголии, Швеции, Аргентины, Голландии.
Хорошо, что мы собираемся здесь уже не первый раз. Нужно перенимать уже существующий опыт.
Вадим Бандурин стал одним из инициаторов создания всероссийской ассоциации сторонников прямого посева. Для чего она нужна? Чтобы с проблемами, о которых вы сейчас говорите, можно было обращаться в эту организацию, коль государство пока не понимает, что это продовольственная безопасность нашей страны. Вдумайтесь, о чём говорит Василий Иванович (Мокриков).
Получайте независимо от погодных условий стабильные урожаи высокого качества. У нас в России много земель зарастает бурьянами. А на них можно получать продукт, как раз применяя технологию прямого посева.
Я думаю, что элементы прямого посева сегодня используются в Ростовской области на 500 тыс. га. Кто¬то применяет прямой посев только для озимых, а под пропашные пашет. Ростовская область является лидером в стране по прямому посеву. На втором месте, по моим сведениям, Алтай. Затем идут Волгоград, Ставрополь. На 400 га я откатываю технологию. Мокриковы получают стабильные урожаи кориандра. Я откатываю софлор.
Что нужно для No¬till? Сеялка прямого посева. Но такая, которая как можно меньше трогает почву. Разрезать почву, положить туда семена, если применяете, удобрения, и закрыть борозду. Никакого боронования, дискования. Некоторые говорят, что сперва нужно создать мощный слой из растительных остатков. Но где такой слой есть, там почва мёртвая.
Приезжающие к Мокрикову, ко мне спрашивают: а куда деваются растительные остатки? Почвенная биота работает. Рациональней природы никто не сделал. Для каждого региона свой набор культур и управление ими. Нужно имитировать природные процессы на своём поле.
Не получилось – задай вопрос себе
Зеленский: – Опрыскиватель должен быть качественный. Управлять процессом мы можем только опрыскиванием. Вмешиваться в почву не можем. А кормить растения можно не только через корни, но и через лист.
Как¬то мы здесь собирались, и представитель Россельхознадзора говорил об амброзии как карантинном сорняке. Но нужно понимать, что до определённого момента амброзия – это тот же сидерат, который разрыхляет почву, создаёт органическое вещество. Но начинается цветение – надо прекратить её вегетацию, чтобы не обсеменилась.
Вредители и болезни. Правильно здесь говорили: работать надо на опережение. Сейчас есть большой спектр средств защиты. Возьмите отечественных производителей. Но не связывайтесь с продавцом, у которого лишь один¬два препарата. А если имеется 10¬15 – это солидная фирма, не однодневка.
И самое главное – севооборот, принцип плодосмена. В Ростовской области есть хозяйства, которые лишили себя возможности выращивать подсолнечник в течение ближайших 20 лет. Сеяли подсолнечник по подсолнечнику: «рентабельная культура». Теперь он там не растёт: одна заразиха. Донская опытная станция масличных культур имеет колоссальные наработки по выведению сортов и гибридов подсолнечника, устойчивых к заразихе.
Сейчас это особенно актуально. Посмотрите, сколько стоят семена «Пионера», «Сингенты». Цена баснословная, потому что они привязаны к доллару. Потенциал импортных гибридов высокий. Но реализовать его мы не можем. Получаем несчастные 15¬20 ц/га, а платим такие деньги. Зачем? На опытной станции Мокриков берёт семена подсолнечника, кориандра, льна. И отличные результаты получает.
Максимальное насыщение бобовых культур. В нашей области в структуре посевных площадей колосовые занимают в отдельных случаях до 65% площадей. Это большая глупость. Если размещаем зерновые по зерновым, значит, получаем вредителей, болезни, односторонний вынос элементов питания, почвоутомление. Снежный ком.
К сожалению, у нас нет животноводства. Без него мы перешли на упрощённые севообороты. Пар без удобрений – это преступление. Мы сжигаем плодородие, чтобы получить сейчас урожай. Под чёрные пары мы должны вносить как минимум 40¬50 т навоза. Озимая пшеница, подсолнечник, где¬то кукуруза, где¬то ячмень – всё. Культуры, которые разрушают почву и не восстанавливают ни структуру, ни разрыхляют почву.
Поэтому должен быть принцип плодосмена. Вводите бобовые культуры. Как использовать дальше бобовые культуры в бинарных посевах? В июле мы убрали пшеницу. И планируем по ней посеять кукурузу или подсолнечник, ячмень. Впереди семь месяцев тёплого периода, они не используются. Осадков выпадает от 100 до 200 мм, которые к весне испарятся. А если будем использовать почвопокровные, сидеральные культуры холодостойкие – такие как озимый рапс (фитосанитар изумительный), озимую вику, донник, что делают Мокриков и другие, – мы будем сохранять плодородие почвы и иметь стабильные высокие урожаи при тех нормах удобрений, которые можем себе позволить финансово.
Насыщение бобовыми культурами обеспечивает активизацию почвенной биоты. Потому что у бобовых на одну часть азота приходится 20¬25 частей углерода. И бобовые очень быстро минерализуются. Если вы запашете солому, она через два года при новой вспашке как лежала, так и лежит. Потому что у злаковых культур на одну часть азота приходится 65 и более частей углерода. Тогда нам приходится вносить компенсационный азот, чего мы не делаем. А если делаем, нам необходимо его заделать в почву, потому что на поверхности он испаряется.
И самое главное: знание, как правильно применить технологию. Мой девиз обращён к себе. Если что¬то не получилось, задаю вопрос: что я сделал не так? Почему у меня не получилось, а у соседа получилось?
Нет животноводства – всё равно сейте травы
Зеленский: – Изучение отечественного и зарубежного опыта. Я учусь у производственников в разных регионах. Отечественные Кулибины делают чудеса, даже не задумываясь. Получилось – он молчит об этом. Я стараюсь это впитывать и доносить до широких масс.
В конце октября был в Нальчике на выставке. Заговорили с одним производителем семян. У него проблема мышей. Подсказал ему, как бороться. Перед Новым годом звонит: «Спасибо, мышей нет».
Не надо перетаскивать техниологии из Латинской Америки в Ростовскую область. Но философия одна. Меньше трогайте почву, тогда она даст отдачу.
Самая главная проблема – деградация, снижение плодородия почвы. Из 5,5 млн га пашни в Ростовской области, по данным Росгипрозема, 4,5 млн га подвержены эрозии. На востоке пыльные бури. А там, где есть растительные остатки, этого не происходит. Чёрный пар – один из основных разрушителей почвы. Нет животноводства, всё равно сейте травы. Изучите биологию культур, которые выращиваете, и делайте совместные посевы. Моё убеждение: будущее земледелия – за поливидовыми посевами. Две, три и более культур. Эспарцет, донник, вика, вайда, свербига, сильфия – это культуры – мощнейший фактор сохранения плодородия почвы.
Влагу нужно научиться сохранять. На пашне с плужной подошвой снег растает и уйдёт с поля. А если есть корневые дрены, то влагоёмкость образуется хорошая. Как губка.
Чем больше проводим обработок, тем больше сжигаем органического вещества. На чёрном пару в период парования теряем до трёх тонн гумуса. Зональная система земледелия предусматривает одно из звеньев севооборота такое: после подсолнечника – чёрный пар. Подсолнечник выносит большое количество элементов питания, не обеспечивает улучшение структуры. Словом, есть с ним проблемы. За ним чёрный пар без внесения удобрений. Потом получают 40 ц/га озимой пшеницы и говорят, какие молодцы.
Давайте выясним, откуда взялся этот урожай. Это та минерализация, которая идёт в чёрном пару. А потом жалуются: у нас снижается плодородие.
А вот что делают Мокриков, Татаркин и другие (показывает на экран). Подсолнечник посеян с люцерной. Причём люцерны норма высева всего 2 кг. Нет необходимости сеять много, потому что мы должны создать широкорядные посевы люцерны для посева озимой пшеницы. Затем кулисно¬мульчирующий пар вместо чёрного. А затем озимая пшеница с люцерной – бинарный посев.
Второй вариант: подсолнечник с донником. Донник – на сидерат (вместо чёрного пара). И можно посеять туда пшеницу. Подсолнечник с вайдой. Вайда – на сидерат или как почвопокровная культура. Она формирует в апреле урожайность до 200 ц/га. Отработайте гербицидами и сейте туда кукурузу.
Озимая вика вместе с подсолнечником – один из наиболее удачных вариантов. Затем можно сеять другие культуры.
Если мы хотим использовать люцерну на сено, на зелёный корм, нам необходимо убрать стебли подсолнечника. Весной при наступлении физической спелости почвы пустите кольчатые шпуровые катки, и вы будете иметь хороший результат. Чем жёстче условия, тем выше эффективность. Нет животноводства – используйте люцерну на сидерат. Это ваше плодородие. Используйте на сено, на семена.
Посевы озимой пшеницы по люцерне производим в сентябре. Корневая система у люцерны хорошо развита. Чем ближе к зиме у нас, тем больше влаги. При благоприятных условиях (есть тепло, влага) люцерна в 2013 году зацвела у нас. Ноябрь и октябрь были тёплыми, дождей много. Она отрастает до высоты 30¬40 см. Это великолепное снегонакопление. Корни люцерны зимой расширяются, сужаются, деформируются. По этим каналам снег тает и уходит в почву.
Столовая для пшеницы
Зеленский: – Обратите внимание: где тает снег сейчас, там образуется ледяная корка на пшенице. Нет дыхания. А там, где есть растительные остатки – не только люцерны, той же амброзии, это тёмный предмет, солнечные лучи разрушают ледяную корку. Пшеница дышит. У люцерны корневая система проникает в почву на глубину до 15 метров. Если мы не придавим люцерну, не притормозим её развитие, то мы создаём столовую для озимой пшеницы в течение всей вегетации. И это всё без применения удобрений.
После уборки пшеницы по традиционной технологии в июле мы осветляем землю, появляются сорняки. Начинаем бороться с ними. А если там люцерна, она будет работать на вас, на плодородие. При благоприятных условиях послеуборочного периода она сможет сформировать семена. Но главное в другом: люцерна закрывает почву от перегрева. За год вегетации накапливает до 150 кг/га и более биологически чистого азота из атмосферы. У нас в атмосфере 79% азота.
Василий Мокриков: – 150 кг азота на 1 га равнозначно внесению полутоны селитры.
Зеленский: – В результате происходит быстрая минерализация соломы. Образуется азот, который потребляется другими культурами. Люцерну таким образом можно использовать до пяти¬шести лет. Выращивайте основную культуру, а люцерна вам будет помогать. Вы затратились один раз, а эффект получаете четыре¬пять лет.
Все стараются как можно раньше посеять подсолнечник, потому что влага важна. При прямом посеве вопрос влаги так остро не стоит. Есть мульча. Вопрос стоит о сорняках. Нужно подождать, чтобы масса сорняков вылезла, почва хорошо прогрелась. Тогда мы убираем этот негатив и сеем подсолнечник. Тут спрашивали, какие сеялки. У меня две сеялки. И Semeato, и Gherardi сеют хорошо.
Модератор: – И «Беларус» трактор?
Зеленский: – «Беларус» восьмидесятый. Массу сорняков полулитром или литром глифосата не уберёшь. Нужно смотреть, что там есть, и добавлять в баковые смеси, чтобы снять все эти сорняки. После посева в течение трёх¬четырёх дней нам необходимо баковыми смесями убрать вегетирующие и создать экран.
Вика использует подсолнечник как опорную культуру в бинарном посеве. Плетётся и затеняет нижний ярус. Работают законы физики: разность температур. Горячий воздух попадает в охлаждённую почву под растением и образуется конденсат. Жизнедеятельность клубеньков вики 20¬25 дней. Потом они отмирают и формируются новые. При прямом посеве ни в коем случае нельзя сеять след в след: поперёк или по диагонали.
Если мы доведём вику в бинарном посеве с пшеницей до обсеменения, то отделить семена вики от пшеницы будет практически невозможно. Есть гербициды, которые позволяют работать на озимой пшенице до фазы колошения. Норму высева снижаем. Убиваем вику. Но вегетацию её продолжаем как можно дольше, чтобы она покормила пшеницу своей корневой системой. Мы её убили, чтобы не образовала семян. И тогда мы можем убирать напрямую. Если оставляем такие смеси на семена, необходимо делать десикацию.
Можно оставить донник до весны. Он вегетирует. Накрываем гербицидами. Убиваем его. Но при этом получаем к маю мощную корневую систему. Вот вам ответ по поводу глубокорыхления. Зачем, если мы имеем на квадратном метре в пределах 100 растений донника, биодрены проникают в почву до пяти и более метров? Их нужно сохранить, чтобы они работали на вас.
Один из моих аспирантов на поле, где мы использовали почвопокровную культуру вику, установил, что масса червей в слое 20 см на 1 га составила от 10 до 16 тонн. А червь – это показатель состояния плодородия почвы.
Модератор: – А на классике сколько их?
Зеленский: – В песке черви не живут. Червь – это первый землепашец на земле. Под мульчирующим слоем температура почвы 26 градусов. А на чёрном пару в это время 69 градусов, мы с аспирантом замеряли.
Посеял 60 кг – убрал 48 ц
Зеленский: – О норме высева. Сеют 250, а иногда 300 кг. Зачем? Современные сорта зерновых колосовых имеют колоссальный потенциал. При оптимальных условиях с одной зерновки можно получить до 70 побегов. Это не говорит о том, что нужно стремиться в производстве столько получать. Но иметь коэффициент размножения семян один к пятидесяти вполне реально. С одной тонны оригинальных семян можно получить до 50 тонн.
Вот на экране посевы тритикале с викой. Кустистость: одно растение – до 10 побегов. И вот вика начинает вегетацию. Начинает работать на почвенную биоту. Фаза выхода в трубку, начало колошения. Норма высева – 65 кг, 1,2 млн. Вика развивается и кормит зерновую культуру. В результате формируются те же 400 колосьев. Масса одного колоса – около 1 грамма.
Мокриков сеет все культуры зерновым вариантом. И я это тоже делаю. Семена необходимо готовить, защищать и обрабатывать стимуляторами.
Во время поездки в Аргентину в прошлом году мы жили в одной комнате с опытным руководителем хозяйства из Челябинской области Сергеем Петровичем Мельниковым. Он сказал мне: «Профессор, мозги компостируй студентам. Я сею пять млн и считаю, мало. Надо сеять семь». На следующий день приезжаем к фермеру. Это 400 км южнее Буэнос¬Айреса. Количество осадков 600 мм. Но в период вегетации зерновых колосовых не выпало ни 1 мм. Температура +45, пыльные бури, когда мы были. То, что и для нас характерно. Нома высева озимой пшеницы – 60 кг.
Посчитали: девять продуктивных побегов. Ячмень – тоже 60 кг/га.
Вопрос из зала: – И что они там накосили?
Зеленский: – Урожайность – 46¬48 ц/га.
Обратите внимание: у Мокрикова всего четыре наименования сельхозорудий на 5,5 тыс. га. Комбайн, трактор, опрыскиватель и сеялка.
Василий Мокриков: – На 5,5 тыс. га 5 механизаторов. Среднемесячная зарплата механизатора (он работает 10 месяцев в году, остальное – отпуск) свыше 50 тыс. рублей.
Зеленский: – Я минеральных удобрений не применяю. Не то что я против них. Василий Иванович (Мокриков) применяет и правильно делает. Мне очень важно понимать, как факторы биологизации работают на урожай.
Вопрос из зала: – Как всё¬таки вы боретесь с мышами?
Зеленский: – Обычно борются так. Идут цепью работники с ведёрочками и ложечками. Нашли норку – и зёрнышко мышке в ротик. Притоптали и пошли дальше. Но люди, которых вы привлекли, через два часа уже работают так: сею, вею, посеваю, лишь бы к краю поля ведро было пустое.
Меня бороться с мышами учил отец, который работал бригадиром комплексной бригады. Он сказал, что надо делать на поле столовые, где будут питаться мыши. Тогда зимой колхозники чистили лесополосы. И выбирали жерди высотой больше двух метров. Желательно с рагулиной наверху. Эти сидала заготавливали, а затем ставили на поле, чтобы совы и орлы могли садиться. На 1 га озимых пять¬шесть сидал в шахматном порядке.
Обратите внимание: вдоль лесополос с высокими деревьями на расстоянии 50 метров мышей нет. Потому что совы и орлы сидят и контролируют.
«Угощение» для мышей
Зеленский: – Заготовка и установка сидал – дело трудоёмкое. Поэтому сегодня используют такой вариант. После небольших морозов, чтобы не травмировать почву в посевах озимых, берут бортовой «Уаз» или бортовую «Газель», загружают в кузов растительные остатки (гнилая солома, сено гнилое, а самой главное – влажное). Сзади идут два человека: один с ведром отравы и ложечкой, второй с вилами. И примерно через 20¬30 метров две¬три ложечки отравы и сверху обязательно прикрыть, чтобы птицы не клевали. Влажная солома – чтобы ветром не снесло.
Не надо искать норки – прямо на почву. Поверьте, у каждой мышки есть «сотовый телефон». Одна нашла – сразу позвонила другой, пригласила к столу. Дошли до края поля, отступили 20 метров и обратно таким же порядком. Три человека легко обрабатывают за день 100 га посевов. А при прямом посеве это очень важно, потому что там много растительных остатков и мышей очень много.
По истечении двух¬трёх недель по морозцу разомнитесь и проверьте: поднимите гнилое сено. Если нет там отравы, значит, процесс идёт, мышки хотят ещё покушать. Надо ещё раз сделать. Но нужно уже два человека: один поднимает, другой кладёт. Элементарно просто.
Андрей Бакаев: – А мы пошли ещё дальше. Две машины с прицепом: в одной солома, в другой отрава. И четыре человека. За два дня обработали 1,8 тыс. га.
Бандурин: – Для любой технологии нужны техника, оборудование. Сегодня актуальна тема импортозамещения. Стоимость машин импортных возросла в разы. Если рассматривать приобретение техники для прямого посева в качестве входного билета в эту технологию, то она просто недоступна. Цена импортного посевного зернового комплекса сегодня – около 15 млн рублей. А цены на сельхозпродукцию практически не поменялись. Поэтому надо присмотреться к отечественным производителям.
В Усть¬Лабинске, в Кемерове начали делать технику для прямого посева. И наше предприятие три года назад стало на этот путь. Сначала совместно с нашими аргентинскими партнёрами частично изготавливали технику. А с прошлого года уже полностью сами производим машины, сеялки прямого посева трёхметровые. А в этом году выпустим серию 11¬метровых. Помимо сеялок хорошо бы посмотреть на отечественные опрыскиватели, бункеры¬накопители, загрузчики семян. Опыт, которым делятся здесь Василий Иванович (Мокриков), Николай Андреевич (Зеленский), бесценен. Они в эту технологию вложили душу и большие деньги. И они дают возможность остальным производителям пойти более коротким путём.
Модератор: – А ваш посевной комплекс насколько дешевле импортного?
Бандурин: – В разы дешевле.
Титов: – Давайте как в рекламе: «точно в граммах».
Бандурин: – Сегодня 1,4 млн стоит трёхметровый комплекс, включающий три опции: семена, удобрения, мелкосемянные культуры.
Титов: – А одиннадцатиметровый сколько будет стоить?
Бандурин: – Порядка семи млн.
Титов: – Это прошлогодние импортные цены.
Бандурин: – Используется большое количество импортных комплектующих. Поэтому такая цена.
Модератор: – Можно ваши посевные комплексы агрегатировать с отечественными тракторами?
Бандурин: – Основная идея – снизить мощность трактора. С трёхметровой сеялкой спокойно работает трактор МТЗ¬82.
Зеленский: – И даже МТЗ¬80.
Как удешевить «входной билет»
Бандурин: – И вторая задача – использовать тракторные парки, которые есть у нас в хозяйствах, в том числе К¬700, К¬701, Т¬150, которые просты в обслуживании и недорого стоят.
Модератор: – Это очень важно. Потому что устойчиво мнение: No¬till – только для богатых.
Титов: – Какой рабочий орган в ваших посевных комплексах?
Бандурин: – Мы поставляем сюда технику аргентинского производства. Рабочий орган на зерновых сеялках – турбонож, двойной диск.
Титов: – То есть впереди колтер, потом два диска.
Василий Мокриков: – Заделка такова, что не видно борозд.
Бандурин: – Среди присутствующих мы можем насчитать технику из 10¬15 стран. Но эту технику изготавливают в первую очередь для своего региона, для своих почв, для своих технологий.
Вопрос в том, как вы сможете её здесь адаптировать. Почему я говорю о сотрудничестве? Только в контакте мы сможем что¬то адаптировать – переделать, внести конструктивные изменения.
Для сельхозмашиностроения ведь не важно, какой рабочий орган, что производить: монодиск или анкерный сошник. Важно, чтобы у сельхозпроизводителя был максимальный эффект. Если, допустим, сегодня выяснится, что долотообразный сошник самый эффективный на юге России, будем его делать. В этом нет никаких проблем. Нам прислали сеялку – мы должны с ней работать.
Потому что она не совсем наша.
Модератор: – Пару лет назад была идея создать МТС для приверженцев прямого посева. Удаётся реализовать?
Бандурин: – Идея МТС в части работает. Хозяйства, имеющие технику для прямого посева, оказывают услуги соседям. Но мы не можем эту тему развить, потому что есть проблема законодательства. Вопрос негабарита. Чтобы обеспечить быструю транспортировку машин, мы должны их доставлять в неразобранном виде. Как только начинаем их разбирать, а затем собирать на новом месте работы, эффективность сводится к нулю.
Реплика: – Теряешь два с половиной дня.
Бандурин: – В Аргентине и других странах нет ограничений. Всё транспортируется на тралах, своим ходом по дорогам. И там выгодно использовать эти услуги.
А у нас по сравнению с Аргентиной к тому же очень сжатые сроки посева.
Зеленский: – Там нет оптимальных сроков сева.
Бандурин: – Мы рассчитывали стоимость набора техники с трёхметровой сеялкой для прямого посева и набора техники для традиционной технологии для небольшого хозяйства площадью 400 га земли. Получилось, что для классики стоимость выше, если брать качественную технику для обработки такой площади. То есть если рассматривать стоимость сеялки прямого посева как отдельного агрегата, то она достаточно дорого стоит. А если её рассматривать в системе парка хозяйства, то получается совсем другая картина.
Мы сейчас ставим для себя задачу следующую. Приобретение техники для прямого посева не должно быть неподъёмным входным билетом для сельхозпроизводителя. Поэтому в нынешнем году будем переделывать сеялки других производителей, удешевлять конструкцию, использовать бункера одни, а высевающие секции другие. Чтобы сделать агрегаты доступными по цене.
Модератор: – Мы сегодня познакомились с успешным применением No¬till. Назвали адреса передового опыта. Если кто из участников встречи захочет увидеть своими глазами то, о чём здесь говорилось, можете обращаться к спикерам. Кроме того, Ассоциация сторонников прямого посева планирует проведение всероссийских семинаров с выездом в успешные хозяйства.
Опубликовано в журнале "Деловой Крестьянин"
