Жизнь на селе → Ход конём
Как шатко положение человека, который чем-то пользуется, не имея на это права собственности, аграрии знают не понаслышке. Паевая земля, техника в лизинге, банковский залог – всё это может беспрепятственно уплыть, поставив под вопрос существование сельского бизнеса. Однако никакое имущество не вызывает столько конфликтов, как муниципальная земля.
Своей земле не хозяин
Александру Аверьянову из Орловского района не позавидуешь. Со свистом вылетают из кошелька деньги на оплату юристов и судебных госпошлин. Такие же расходы у его соседа – Петра Тарасенко. Сэкономить никак не удаётся: оба фермера настроены решительно и готовы биться до тех пор, пока участок под животноводческим комплексом не будет узаконен.
В начале 2000-х годов фермер Аверьянов получил долю в кошаре на окраине хутора Майорский. Помимо него здание принадлежало животноводам Алевтине и Александру Карпенко.
Получив здание, фермер решил приобрести и участок под ним – чтобы сделать из кошары полноценную производственную базу – с сенником, загоном для овец, парковкой для техники.
По словам Аверьянова, с соседями он никогда не ссорился. Александр Карпенко, правда, утверждает другое
Здесь надо сказать, что земля под кошарой – 4,2 га – принадлежала пайщикам совхоза «Майорский». И, знай Аверьянов вышедший в 2002 году «Закон об обороте сельхозземель», именно к ним он бы пришёл с предложением обменять участок под кошарой на его собственный участок пастбища с такой же площадью.
Но Аверьянов с желанием обменять участки обратился к главе Орловского района. И тот издал постановление, «обменявшее» собственность колхоза на участок Аверьянова.
Сделка, в результате которой глава Орловского района незаконно распорядился чужим имуществом, почему-то сразу никого не смутила. За Аверьяновым зарегистрировали право собственности, и вплоть до 2008 года фермер был абсолютно уверен, что участок под всем строением – его.
Этот порядок поначалу не смущал и соседей Аверьянова, которые оказались «посажены» на чужую землю. Аверьянов разрешил Карпенко пользоваться восточной частью участка, а сам отгородил и частично застроил западную часть. За пять лет он успел возвести ракушку для зимнего содержания овец, кирпичную сторожку, металлический навес для овец, сенник.
– Строения существовали там и раньше, просто были разрушены, – говорит Аверьянов. – В сторожке, например, раньше жили чабаны, но здание было в таком плохом состоянии, что мы его практически заново отстроили.
По словам Аверьянова, с соседями он никогда не ссорился. Александр Карпенко, правда, утверждает другое: например, сосед специально пересыпал зерно, когда дул западный ветер...
Карпенко со временем от животноводства отказался, а долю в здании решил продать. Аверьянов хотел было купить её, но соседи не сошлись в цене. К тому же накопившиеся обиды вылились в судебный процесс: Карпенко решил оспорить постановление главы района, отдавшего всю землю под складом Аверьянову.
Поскольку попрание закона было налицо, суд вынес решение вернуть всё на круги своя: Аверьянову – пастбище, пайщикам – землю под складом. Но решение оказалось неисполнимым: желающих на землю под складом не нашлось и участок – как невостребованный – снова вернулся в муниципалитет. А пастбища Аверьянова уже давно обрабатывали другие фермеры.
– Я понял, что если буду требовать свой участок обратно, пострадает другой человек. И не стал ни с кем судиться, – объяснил Александр Константинович.
Устранить конкурента?
С 2008-го по 2014 год участок под кошарой фактически «завис». Он находился в муниципальной собственности – его никто не приобретал и не арендовал.
По словам Аверьянова, он хотел выкупить землю. Но в администрации отвечали: разберитесь сначала с долевой собственностью на строение.
Аверьянов и Карпенко судились до 2014 года, итог разбирательств был такой: оба Карпенко выделили свои доли в натуре, Алевтина продала своё помещение Аверьянову, а Александр – фермеру Петру Тарасенко. Земля под комплексом и всеми существующими на ней постройками всё ещё принадлежала муниципалитету.
Новый сосед, Пётр Тарасенко, решил сразу же брать быка за рога. Оформив собственность на помещение в кошаре, он тут же обратился к местным властям с пожеланием отмежевать и выделить участок под своей частью здания. Власти дали добро.
Пашни и пастбища надолго застряли в невидимом государственном кармане. Участки стали недвижимым "капиталом" местного самоуправления
Межевая организация вырезала из существовавшего ранее участка почти 2,1 гектара. Вырезала интересно – буквой «Г». «Ножка» буквы «Г» прошла перпендикулярно строению, а «шляпка» отрезала Аверьянову въезд в его помещения. Кроме того, на новый участок попал аверьяновский сенник.
– Тарасенко оставил полтора метра между моим складом и своей землёй, – поясняет Александр Константинович. – Я даже ворота не могу открыть, чтобы на его участок не зайти. Хорошо, что суд пока наложил арест на эту землю. Но снимут арест, Тарасенко тут же поставит забор. Как я буду на свой склад попадать?.. Я уверен: он просто хочет меня выжить. Представьте себе: приобретя этот участок по льготной цене 12 тысяч рублей, он предложил мне платить за серветут 35 тысяч!
Действия Тарасенко Аверьянов объяснил так: самый крупный фермер в районе пытается устранить конкурентов. Переманить пайщиков у него, Аверьянова, невозможно, потому что договоры аренды закончатся нескоро. А вот отнять землю под производственной базой – легко...
У депутата – «всё по закону»
Услышав фамилию Аверьянова, Пётр Тарасенко тут же потребовал не порочить своё честное имя. А потом обрисовал «облико морале» соседа.
– Аверьянов с 2008 года беспрепятственно пользовался муниципальной землёй, ни копейки не заплатив в бюджет, – возмутился Пётр Николаевич. – Занял муниципальный участок самостроем, ни одно сооружение не узаконил. Что мешало ему оформить все строения как положено?.. А мешало то, что платить за всё нужно – в БТИ, архитектуре, кадастре. Я знаю, что это такое, сам оформлял... Одни документы мне 80 тысяч стоили. Почему я за всё плачу, а он – нет? Если я депутат района, то должен делать всё по закону, а он, значит, может беспределом заниматься! Ведь он приходил к главе района, тот ему сказал: «Саша, покажи мне хоть один документ на постройки». Ни одного документа не показал!
Чтобы не терять уже приобретённый «Г»-образный участок, Тарасенко пошёл на небольшую хитрость.
На вопрос, зачем было выделять буквой «Г» муниципальный участок, Тарасенко ответил уклончиво:
– Мне этот кусок нужен для моих целей. Я всё купил законно.
Купил Тарасенко всё действительно законно. А вот отмежевал – не очень: в границы его нового участка попала та часть склада, которая принадлежит Аверьянову.
– Произошла кадастровая ошибка, – объяснил Пётр Тарасенко. – Его склад засунули в мою землю. Я приходил к «Азимуту» (межевая организация. – Прим. авт.), говорил: «Что вы наделали? Вы зачем меня в эту нервотрёпку втянули? Мне что, своих проблем мало?» Они переделали кадастровый план и выделили из моего участка кусочек земли под его складом. Моя собственность на него уже прекращена.
Сначала конфуз рассматривался в Ростовском арбитражном суде. Судья вынес решение: договор купли-продажи полностью отменить.
Чтобы не терять уже приобретённый «Г»-образный участок, Тарасенко пошёл на небольшую хитрость: подал иск в Орловский районный суд, требуя исключить из «покупки» только землю под аверьяновским складом (409 квадратных метров). Теперь, когда склад Аверьянова не «заступает» на землю Тарасенко, аргументов для отмены договора купли-продажи, вроде бы, не осталось...
Кто главный латифундист?
Участь Александра Аверьянова, мягко говоря, незавидна. Мало того что он остался практически без въезда в своё помещение, так ещё и вся производственная база – возведённые и не узаконенные сторожка, ракушка, навесы – возможно, пойдёт под снос.
– Уже пришло письмо из суда с иском о сносе строений, – говорит Аверьянов. – Я уже на все строения техпаспорта заказал, но мне говорят: узаконить не получится, потому что стоят они на муниципальной земле. Снесут постройки – куда же я буду технику ставить?
К счастью, преодолеть симпатии и антипатии местечковых чиновников можно в суде. Это хлопотно, долго, дорого, но другого выхода, к сожалению, нет
...За частной историей двух фермеров видится общая для России проблема: муниципальная земля для сельхозпроизводителя – бомба замедленного действия. Причём довольно значительная бомба: например, в ЮФО из 33 млн га земель сельхозназначения 13,8 млн га находится в муниципальной и государственной собственности. Больше 40% угодий принадлежат не людям, а аморфному «государственному собственнику»!
Реформы и приватизация в 1990-х годах предполагали, что поселение или район будут «временным пристанищем» для земли, не нашедшей хозяина. Но вышло иначе. Из-за того что у фермеров не было возможности, а иногда и желания выкупать муниципальную землю, пашни и пастбища надолго застряли в невидимом государственном кармане. Участки стали недвижимым «капиталом» местного самоуправления, эдаким рычагом влияния на фермеров. Как действует этот рычаг, всем давно известно.
Например, можно закрывать глаза, когда кто-то пользуется сельскохозяйственной землёй, не оформляя её – таких земель по России было 30 миллионов гектаров в 2012 году. Можно не продлевать договор аренды с фермером, который чем-то неугоден местной власти. Можно после многолетней аренды разделить землю и продать её по частям третьим лицам. А можно узаконить выдел, нарушающий интересы одного жителя и служащий интересам другого.
К счастью, преодолеть симпатии и антипатии местечковых чиновников можно в суде. Это хлопотно, долго, дорого, но другого выхода, к сожалению, нет. Правосудие в конце концов закончит спор между Аверьяновым и Тарасенко.
На общероссийском уровне точка, как видится, будет поставлена не скоро: пройдёт ещё лет пятнадцать, пока каждый муниципальный гектар сельхозземель не обретёт частного хозяина.
Опубликовано в газете "Крестьянин"