Животноводство → Рынок не позволяет работать с хорошей продукцией: опыт тамбовского животновода

Животноводство в частном сельхозпредприятии – отрасль приоритетная

На форуме «Агро Центральная Россия и Поволжье», который прошёл минувшей весной в Воронеже, несколько дискуссий было посвящено состоянию дел в животноводстве.

Предлагаем вашему вниманию выступление основателя ООО «Золотая нива» Тамбовской области Валерия Грициенко, прозвучавшее на сессии, которую модерировал главный редактор «Делового крестьянина» Николай Гритчин. 

Кефир под подозрением

Грициенко: – Консенсуса мы не найдём, пока у нас не будет прозрачной картины реализации продукции на рынке. Многие благие дела, которые были у нас начаты в 2005 году, уходят в небытие. Причина: рынок сегодня не позволяет работать с хорошей продукцией. 

Я основатель предприятия, оно принадлежит мне и моим детям. Предприятие началось с берёзок, выросших на полях. На знаменской территории, где находится наше предприятие, из 74 тыс. га не обрабатывалось 34 тыс. га. Это был 2000 год. Такое раздолье было. У меня тогда было производство растительного масла. Когда я пришёл к первому заместителю (главы района. – Ред.) и говорю: «Мне надо 700 га земли», он ответил: «Бери хоть 30 тыс.». Были такие времена. А сейчас за каждый гектар идёт битва. 

Свой свинокомплекс мы в рамках нацпроекта начали строить как раз в 2005 году. И сегодня производим порядка 120 т мяса в месяц, это немного. А основное направление – говядина.

У нас на сегодня 620 голов. В этом году ввели ещё один корпус на 308 голов КРС, который пока полностью не заполнен. 

Чего нам сегодня не хватает? В 2013 году открыли внешний рынок. У нас к тому времени была раскручена свинина. В результате мы только за январь 2013 года понесли убытки на 7 млн. Вспоминается как страшный сон: мясом приходилось торговать с кузовов, со столов. 

В результате мы пришли к тому, что 100% продукции продаём со своего прилавка – сырое и переработанное. Создали по области более 50 торговых объектов. Из них около 15-20% до сих пор не узаконены. За них идёт по-прежнему война. Нежелание чиновника при всех технических возможностях продать (не подарить!) это место доходит до какого-то маразма. В конце концов, должна у нас в России родиться философия во взаимоотношениях между производителями хорошей продукции и чиновниками, чтобы мы могли донести эту продукцию до потребителя. 

Первый год у нас работает молочный завод. Но переработанной продукции продаём пока мало. Мы настолько создали недоверие в людях к переработанной продукции, что сырое молоко моё берут порядка пяти тонн в день, а всех видов переработанной продукции – одну тонну. Считается: если засунули в аппарат, то чего-то туда напихали. 

Цельному молоку доверия больше

Мясо без стимуляторов уходит влёт

Все составляющие по стоимости нашей продукции значительно выросли с 2013 года. А сама продукция остаётся на месте. И в этом году с начала года молочная продукция снова поползла вниз. Но это на оптовом рынке. А в торговле мы этого не видим. Снова страдает переработчик, страдает первичный производитель. 

На наших прилавках («Золотой Нивы») продукция на 15-20% дешевле, чем продукты остальных производителей, в том числе и молоко непонятного происхождения. В мясном производстве мы не используем никаких стимуляторов роста. В свиноводстве шприц используем только при четырёх плановых вакцинациях. А лечить мы не лечим животных на свинокомплексе. Поэтому быстро заработали авторитет. И летом у меня мяса даже не хватает. 

Пока у нас ещё были фермы социалистического типа, я на них докупал поголовье. А на современных покупать не могу, поскольку потеряю качество. У нас своеобразная технология, за счёт чего покупатель держится.

Весь навоз мы разделяем на фракции, перерабатываем и вывозим в поле. Это позволяет экономить средства на удобрениях. Эффективность органики в два-три раза выше. Плюс оздоровление полей. Мы наработали ряд технологий. Уже на свинокомплексе и в коровнике начинаем применять биопрепараты, чтобы получить более качественный навоз для последующего внесения на поля. 

Правда, со следующего года обещают нам запретить внесение живого навоза на поля. При этом хотят навязать нам: привезём вам чего-то, засыпем, а вы не имеете права это делать.

То есть опять намереваются «упростить» нам жизнь в плане экономики. Считаю, что это готовится узаконенный технический рэкет по отношению к сельхозпредприятиям. У нас довольно-таки квалифицированные люди. И мы несколько лет работаем с органикой. А те, кто сегодня только изобретает технологии переработки навоза и собирается нас учить, именно нас расспрашивают, как всё это нужно делать. 

У нас в растениеводстве оборот денег реально происходит один раз в два года. Если кто не согласен, готов поспорить. У нас быстрее не получается. Казалось бы, весной посеяли, осенью собрали. Но прежде чем весной посеять, в августе уже занимаемся, а после уборки урожай не продали, а ушли уже в следующую весну и т. д. И рубль за год редко оборачивается, в основном это происходит в течение двух лет. 

С переработкой проект окупается на 40% быстрее

Вопрос из зала: – Ваше предприятие вертикально интегрировано? Или у вас отсутствуют какие-то сегменты вертикальной интеграции?

Грициенко: – У нас ничего не отсутствует. У нас замкнутый цикл. Четвёртый компартмент по свиноводству. Мы выходим на любой рынок. Но пока, к счастью, всё реализуем у себя. 

Вопрос из зала: – Это касается и мясного животноводства и молочного?

Грициенко: – Да. 

Вопрос из зала: – Какие молочные продукты выпускаете? Сыры делаете?

Грициенко: – Сыров пока не делаем. Нашему молочному цеху всего лишь год. Но готовимся расширять ассортимент. Вы знаете, насколько дорого оборудование. А поддержка от государства сейчас невелика. Слава богу, что в этом году стало попроще с льготными кредитами. 

Вопрос из зала: – Каковы сроки окупаемости ваших проектов в животноводстве?

Грициенко: – Свиноводческий проект мы рассчитывали на 12 лет. По КРС рассчитывали на 15 лет. Это, можно сказать, голые проекты. Но считайте, что собственная торговля сокращает сроки окупаемости проектов на 40%.  

Модератор: – Какова доля доходов от переработки в вашем хозяйстве?

Грициенко: – Одна переработка не даёт доходов. У нас философия такова: на переработке не стараемся заработать. Зарабатываем на основном производстве и в торговле. 

Модератор: – Магазины вы стараетесь приобрести в собственность, не арендуете?

Грициенко: – Восновном, мы их строим. Арендный один из 50. Начинали мы с мелких точек. Обкатывали места. Брали тонарчики, ставили. Если прижилось, то начинали пробивать стационарные места. 

Модератор: – Какова доля экономики хозяйства от торговли?

Грициенко: – Рентабельность животноводства выросла примерно на 40% за счёт собственной переработки и торговли. По молоку, например, мы шли раньше на пределе: то ничего не заработали, то заработали какие-то копейки. 

Модератор: – А теперь гарантированный плюс?

Грициенко: – Да. Назову вам отчётные цифры. В прошедшем году мы получили 80 млн прибыли от животноводства. 

Модератор: – Доля прибыли от растениеводства выше или ниже?

Грициенко: – В прошедшем году растениеводство, к сожалению, находилось у нас на прицепе у животноводства. На растениеводстве, за минусом амортизации, мы получили всего-навсего 13 млн рублей прибыли. 

Модератор: – Где располагаются ваши магазины? Это по преимуществу города или сельская местность?

Грициенко: – Приблизительно 80% продукции нашей продаётся в городе Тамбове, остальные 20% расходятся в близлежащих районах. 

Николай Гритчин