Животноводство → Прибыльное молоко: как животноводческий комплекс стал локомотивом сельхозпредприятия
Многие годы молочное животноводство в селе Студёнка рассматривали как исключительно социальную отрасль. Прибыли от МТФ не получали, убытков больших тоже. Несомненным плюсом ферм была лишь занятость сельского населения. Если в растениеводстве местных ТНВ им. Димитрова и ООО «Студёновское», возглавляемых отцом и сыном Степанюками, работает около 40 человек, то в животноводстве двух хозяйств - около 200.
За последние несколько лет ситуация коренным образом поменялась. Из разряда экономически второстепенного молочное направление выдвинулось на лидирующие позиции и теперь во многом определяет финансовую устойчивость студёновских сельхозпредприятий. Надой от коровы вырос с 3 тыс. литров до 10,4 тыс. литров. А кормовой гектар стал здесь вдвое и даже втрое прибыльнее зернового.
Как это произошло? Ответ мы попытались найти у Петра Андреевича Степанюка и специалистов-животноводов.
Протокол для специалиста
Перемены начались с приходом сюда на должность технолога животноводческого комплекса Юлии Гамаюновой – горожанки, которая, по собственному её признанию, и в детстве, и в студенчестве коров только издали видела. Да и в сельхозвуз на зоофак попала совершенно случайно. Но в отличие от многих обладательниц агродиплома не осталась в городе консультировать владельцев домашних собачек и кошечек, а прошла хорошую школу технолога на двух действующих МТФ, в московской фирме по завозу голштинов и ангусов из Америки и Австралии, а также в кормовой компании. Пётр Степанюк пригласил её в Студёнку внедрить интенсивную технологию в животноводстве.
Её планка требований к специалистам молочного комплекса в Студёнке привела к их массовому увольнению, что грозило катастрофой.
- Конечно, было страшно, - признаётся Юлия Анатольевна. - Страшно, когда человек отработал здесь 40 лет и уходит. Якобы из-за того, что есть определённая нагрузка и есть разногласия, недопонимание. Это всегда неприятно. Всё это пропускаешь через сердце. Но, может быть, мне так повезло или Петру Андреевичу так повезло. У нас как-то: один уходит – второй приходит. Люди появляются, откуда ни возьмись. Наступил такой момент, что осеменатор не справляется. Она на исходе. Сил нет. Осталась одна и на примете никого. И тут появляется девушка: «Возьмите меня. Можно я попробую»? Человек из абсолютно другой сферы, работала в местной администрации. Но у неё есть стимул учиться, стремиться, зарабатывать. За полгода она стала профессионалом. Мы её направили учиться на курсы, приглашали специалистов сюда, чтобы они здесь её дополнительно обучали. Человек загорелся. Она поняла, за что работает. Что у неё есть поддержка, есть стабильный доход. Что у неё есть работа, причём с восьми до четырёх. Не как раньше – осеменаторы зори собирали, с трёх утра ходили и нюхали коров: когда же она придёт в охоту? Здесь управление стадом. Специалисты приходят к восьми, и у них уже готов список, программа им уже всё сделала, дала им работу на целый день.
«Откуда ни возьмись» появились и другие претенденты на узкие специальности, подготовкой которых занялась Юлия Гамаюнова. Одной из девушек предложили заниматься профилактикой мастита.
- Она порой не понимает, как действует лекарство, которое она вводит, - говорит Пётр Степанюк. – Но у неё есть протокол.
- Или ортопед - специалист по копытам, - продолжает Юлия Гамаюнова. - У него первоклассно получается. Самоучка. Мы пытались его возить на обучение. Но в основном он ко всему сам пришёл!
- Третьего взяли на вакцинацию. Четвёртый - на приёме отёлов,- перечисляет Степанюк. - До автоматизма обучили их.
- Так же и с новотёлом работают, и с весовыми. Всё выстроено. Вот мы к этому пришли, потому что других вариантов не было, - объясняет Гамаюнова.
Когда на одном человеке всё замыкается, то, если его нет - производство стало, добавляет она. С узкими специалистами, которые по инструкции выполняют свои обязанности, такое исключено.
- Кадровый голод сейчас не испытываем, - подытоживает тему Пётр Степанюк. – Даже на перспективу стали работать. Много берём студентов на практику. Вот автобус приехал из Саратовского университета – ознакомительная экскурсия на ферму. А теперь оттуда приезжают трое студентов уже на практику, а вернее - работать. Поселяем их в комнаты, кормим, платим полторы тысячи в день зарплату. Они здесь не за тем, чтобы «толкушку» им поставить в документ, а чтобы технологию освоить. Пройдут здесь весь процесс – от получения телёнка, его откорма, до выращивания телёчек, осеменения и отёла. И дальше – сбалансированные рационы, содержание коров... Ребята станут хорошими специалистами.
Даже в мороз комфортные +8
Кадровое обновление подкрепилось технической модернизацией и новой эффективной программой управления стадом от Afifarm, которую внедрили более трёх лет назад. Мы побывали на животноводческом комплексе и увидели, как она работает. Бросилось в глаза отсутствие животноводов в корпусах как для молодняка, так и для дойных коров. Между тем и кормушки тёлочек, и кормовой стол дойного стада не пустовали, поилки и система навозоудаления работали, а для самых маленьких на кухне подогревалось молочное блюдо на закваске, которое развозит по персональным клеткам молочное такси. Малыши отдыхали каждая у себя на глубокой подстилке, а взрослые - на общих ковриках, покрытых опилками. Даже коровы были чисты и как будто причёсаны.
- Вот как они это делают, - обратил наше внимание на одну из «модниц» начальник молочного комплекса Александр Шильцин. Корова подошла к чесалке, тронула её, большая круглая щётка пришла в движение и привела в порядок коровий зад, а затем гладко выровняла взъерошенную шерсть и на подставленной морде.
- В этих новых корпусах всё до сантиметра мы сами высчитывали, - демонстрирует особенности помещений для скота Пётр Степанюк. - Я не вмешивался в колонны, в балки, в фундамент - это дело проектантов. А размеры мы с Юлией Гамаюновой и её мужем Алексеем определили.
Высота стен 4 метра, конёк 9 метров. Четырёхрядка, при которой фронт кормления у каждой коровы больше. А проектанты за нами шли. Считаю, такой корпус – оптимальный для нашей местности, для нашего климата. Зимой обычно здесь температура плюс 8-9 градусов. Если выше - сразу открываем наверху фрамуги. Коровам комфортно и нам удобно. Летом работают вентиляторы. Они впрыскивают распылённую воду – туман, чтобы влажность повысить. Работают они в автоматическом режиме, оснащены датчиками.
Насколько важно определить оптимальные размеры коровника, который животные сами в холода согревают, Пётр Андреевич проиллюстрировал таким примером. Приехал к нему зимой коллега из Тульской области. На дворе было минус 23. Гость походил, посмотрел корпус коровника и спрашивает: какая температура внутри? Хозяин подвёл его к термометру, на котором +8. «А что я наделал, - сокрушается коллега. – Шестиметровые стены, высокий верх. И сейчас при той же температуре на улице у меня в коровнике минус 14». Что ж ты делаешь с навозом? – удивился Степанюк. «Селитру сыплю, соль сыплю». А что с поилками? «Подогреваю». Зачем такой большущий корпус отгрохал? «Посоветовали, чтобы было больше воздуха». Не зря сказано: всё хорошо в меру.
Работников на ферме мы всё-таки нашли – в доильном зале, где шла дойка. Группа из полусотни коров, словно дрессированных, строем заходила и располагалась в станках, не толкаясь и не оставляя свободных мест. Девчата-операторы сразу же приступали к исполнению протокола, который состоит из шести следующих строго друг за другом обработок. Если кто-то нарушил инструкцию, то автоматика сигнализирует: пост №1 или №2 не выполнил такую-то операцию. Позади каждой коровы проходит лоток: если во время дойки бурёнке приспичило справить нужду, то доярка не запачкается. После ухода группы пол тут же промывают кёрхерами, промывается и коровий «туалет». Только после этого заходит на дойку следующая группа. Происходит всё чётко и оперативно. Посещение зала выверено по минутам.
- На 20 минут задержалась дойка группы – тонны молока нет, - оценивает пунктуальность Пётр Степанюк. А затем приводит ещё один пример на аналогичную тему: - Когда запустили эту программу, через месяц нам звонят из фирмы Afifarm и говорят, что нарушаем режим. Видим, что сбой в промывке, отвечаю, но не поймём причину. А мне их специалист: «Вы сегодня промыли температурой воды не 70 градусов, а 64». Они год отслеживали, как мы работаем.
Красная датская – это белок и жир
Молоко от вымени коровы до танка-охладителя здесь доходит за 13-15 секунд. И за это время охлаждается с 39 до 4,8 градуса. Если компьютер зафиксирует, что корова предрасположена к маститу, молоко её уже не пойдёт в танк. Автоматика направит его в другую ёмкость - без участия персонала фермы.
Так программа управления стадом гарантирует молоко высшего качества. Дополнительно заработать на качестве позволяет породный состав фермы. Большая часть поголовья здесь – высокоудойные голштины. Но наряду с ними есть 240 коров красной датской породы, закупленной непосредственно в Дании. Степанюку «датчане» нравятся за устойчивость к болезням, Гамаюновой – за красоту и ласковый нрав. И обоим – за высокий белок и высокую жирность молока.
- У нас сейчас средний белок по стаду 3.45, - говорит Юлия Гамаюнова. - Это за счёт датских. Голштины такой белок никогда не дадут. И жир у нас 3,6-3,7 средний по стаду – за счёт них. Средний надой по этой породе в Дании 9400, мы на сегодня имеем 9227. Больших объёмов молока от них ждать не стоит, а вот хороший белок и жир они обеспечат.
Про большое молоко я расспрашивал Юлию Анатольевну особо, потому что не раз слышал от владельцев интенсивных МТФ: без привлечения специализированных фирм к составлению рационов поднять надой выше 8 тыс. литров от коровы не реально. Технолог Гамаюнова легко преодолела этот «роковой» рубеж без сторонней помощи. За прошлый год здесь получили 10400 литров от коровы, а в следующем намерены поднять этот показатель ещё на тонну.
- Почему мы отказались от всех консультантов? Очень много фирм приезжало, особенно поначалу. Очень много было советчиков. Вот нет жира – добавьте 2 кг соломы, и он у вас появится. То есть из разряда фантастики. Пудрили мозги, грубо говоря, - объясняет Юлия Гамаюнова. - Поэтому нет доверия. Лучше сделать всё самой. Лучше ошибусь я, чем ошибётся тот, кто не знает вообще ничего. Кто пришёл и увидел, что рацион на 100% не правильный.
Поскольку технолог сама бывший консультант и составляла рационы другим хозяйствам, сделать их для своего хозяйства ей сам Бог велел. Зная способность животных, способность кормов. Зная, на что можно рассчитывать в ближайшее время. У неё есть американская программа. Юлия Анатольевна говорит, что может составить рацион за 10 минут. Может что-то скорректировать, ввести что-то новое, заменить один силос на другой. А может, наоборот, считать целый день. Пошла, чайку попила, подумала: нет, что-то не вяжется, надо вот так… «Когда всё в одних руках и я понимаю, что основная ответственность лежит на мне, стараюсь делать всё чётко».
Тем не менее советы знающих коллег технолог не игнорирует.
- У меня есть определённый круг проверенных людей, которым могу позвонить и задать насущный вопрос: что я делаю не так? – говорит она. – Кого я приглашаю? Специалистов по воспроизводству, которые ведут нас уже много лет и замечают ошибки, которые не видим мы. Которые делают аудит и поправляют нас, например, на следующий квартал. Приглашаем специалистов по ветеринарным вопросам.
- Юля входит в группу из нескольких специалистов, каждый из которых силён в каком-то конкретном направлении молочного животноводства. Они регулярно обмениваются опытом, - отметил ещё один канал повышения квалификации Пётр Степанюк. - Она может поехать в Белгород, в Ставрополь, а может прийти и сказать, что к нам приезжают специалисты из Новосибирска. Её коллега приезжает сюда и на месте разбирается в проблеме, в которой Юля сама разобраться не может. По результатам они вместе составляют дорожную карту, как эту проблему лучше решить. Спрашиваю: Юля, сколько стоят услуги твоей коллеги? «Нисколько. Жильё предоставить и покормить». Человек же из Новосибирска к нам приехала. «Ну и что, я ведь тоже к ним езжу».
Тонна надоя за счёт размещения
Важный нюанс: в отличие от крупных интенсивных ферм коров в Студёнке массово не выбраковывают после двух-трёх лактаций. Некоторые бурёнки доятся по семь-восемь лет, сохраняя хорошие показатели. Конечно, этому тоже способствует программа управления стадом, скрупулёзно следящая за здоровьем животных.
- На компьютере показатели по каждой корове фиксируются, - рассказывает Пётр Степанюк. - Она три раза за сутки взвешивается. Если снижение веса несколько раз подряд, то корова на выходе автоматически отбивается в санзону. Ветврач приходит, разбирается в причине. Если корова зашла на дойку и компьютер зафиксировал её предрасположенность к маститу, то на выходе её тоже не пропустят в стадо, она автоматикой отбивается в санзону. Когда на случку, тоже определяет автоматика: отбивает в санзону к осеменатору.
Автоматика-автоматикой. Но в профилактике и лечении болезней по-прежнему многое зависит от специалистов.
- К нам приезжают коммерсанты, которые нам что-то продают, - говорит Юлия Гамаюнова. - И поражаются, как чётко мы делаем копытные ванны. Говорят, что ни в одном хозяйстве не ставят первую ванну с водой. Чтобы животные сначала прошли и сполоснули ноги, а потом окунули их в нормальный раствор, который в таком случае сохраняется дольше. Но это большой труд, это люди, с которыми нужно работать, которые всегда не довольны. Стараемся как-то убеждать.
Из-за низкого процента выбраковки коров и эффективного применения сексированного семени у хозяйства появилось больше возможностей для наращивания дойного стада и даже для реализации нетелей. Молочный комплекс каждый год прирастает на 200 коров. А выбытие животных каждый год понижается. При этом технолог постепенно повышает планку по быкам из мировой коллекции.
- В этом году у нас уже 650 нетелей, - продолжает Юлия Анатольевна. - А тёлок получим почти 1200 в этом году. Это прям такой крутой показатель. Сексированное семя используем года четыре. На тёлках у нас две дозы – первое и второе осеменение. На коровах-первотёлках тоже используем, но на тех, которые были без сложного отёла, которые были хорошо восстановлены, без осложнений. Получение тёлочек 82%.
До конца 2024 года животноводческий комплекс готовился реализовать первых 100 нетелей. А с 2025 года задача выйти на уровень продаж в 200 нетелей, которые, по оценке технолога, в хозяйстве «не хуже, чем в Дании: хорошо выращивались, получили хороший уход, все провакцинированы и абсолютно здоровы». А следующий шаг – получение статуса племрепродуктора, с правом на дотации и продажей нетелей как племя по более привлекательным ценам.
Что позволит молочной ферме в 2025 году выйти на 11500 литров надоя от коровы, т.е. получить на тонну больше нынешнего? Комфортное размещение животных!
- Где-то тонну молока сейчас мы теряем только из-за размещения, - поясняет Юлия Гамаюнова. - Завтра уже будем заниматься перестановкой стада. Разгрузим группы и прибавим тонну молока. В группах пока по 125 голов. Оставим по 100. И будет совсем другая картина. Животные крупные. Есть по 600 кг, а есть под 800 кг ближе к концу лактации.
Когда окупается тёлочка
Разгрузить группы позволяют новые современные корпуса, строительством которых хозяйство занимается на протяжении последних пяти с половиной лет. За это время сданы в эксплуатацию семь помещений на 500 голов каждое.
- Строили за счёт своих средств, - рассказывает Пётр Степанюк. – Корпус построил – 500 голов в него поставили. От них стал получать прибыль. К этой прибыли добавил немножко из растениеводства и ставлю другой корпус. Поголовье увеличилось - прибыли получили больше.
Полученную прибыль пускали на развитие. И сейчас, можно сказать, это молочный завод со своей территорией. И построен он без госдотаций и без кредитов.
Чтобы получить поддержку от государства, на бумаге всё должно быть правильно оформлено, говорит Пётр Андреевич. «Вплоть до того, сколько коров пукают, какие ценные породы рыб в ручье, а ещё привези специалистов из разных фирм, заплати им денежки за услуги, они выписывают разрешения, устанавливают сроки, без этой бумаги не выдадут другую…» У Степанюка на эти оформления ушло три года.
- Если бы я все условия выполнил и ждал дотации, то комплекса сейчас у нас не было бы, - уверен руководитель хозяйства. - Потому что с каждым годом трудней и трудней строить.
Дальнейший рост доходности животноводства Пётр Степанюк связывает также с собственной переработкой полученной продукции. Кстати, делом этим хозяйство уже занималось на мощностях старенького завода, где перерабатывали по 30 тонн молока. Делали твёрдый эстонский сыр, масло, казеин. И в то время этот завод хорошо поддержал хозяйство. Но затем устаревшее производство пришлось закрыть – по экологическим соображениям. И вот теперь настала пора создать современный завод.
- Обязательно переработкой займёмся. Просто всё сразу реализовать не получается, - объясняет Пётр Андреевич. - На новом заводе будем делать продукцию по ГОСТу. Мы изучали опыт коллеги в Тамбовской области. Года два он не мог выйти на прибыльный уровень, потому что его качественные продукты были дороже. Пока народ не привык, пока не узнал, что лучше съесть 100 граммов натурального, чем полкило с соей. И сейчас у него переработка обеспечивает +70% прибыли от животноводства. Для нас это будущее. Вернёмся и к молоку, и к мясу – с переработкой.
И в заключение одна любопытная дискуссия, участником которой стал Пётр Степанюк.
- В прошлом году в Кисловодске, куда в санаторий приехали руководители хозяйств из разных регионов, сидим – общаемся, - рассказывает Пётр Андреевич. - Один из директоров говорит: «Животноводство не выгодно». Коллеги ему не возражают. Я тоже молчу. На второй день разговор о том же. Тут уж я вмешался. Спрашиваю: у вас животноводство есть? «Да, есть», - отвечает. Надой какой? Он называет: «9 тыс. литров от коровы». Вполне прилично. «А ты знаешь, сколько нужно средств, чтобы вырастить тёлочку»? Давай посчитаем. При каком весе случаете? «380 кг», - отвечает. Т.е. родился телёнок 30 кг, и 350 кг надо набрать. Какой среднесуточный привес? Он называет: «800-900 гр.» – тоже вполне приличный. Какая себестоимость привеса? Опять называет. Я в телефоне быстро посчитал: получаются затраты 70 тыс., чтобы вырастить тёлочку.
Считаем, сколько он получает за молоко на первом году использования нетели. Выходит, что в первый же год она себя с лихвой окупает, потому что 9000 литров по 30 рублей (такая в тот момент была цена) – это 270 тыс. Значит, минимум 100 тыс. прибыли от первотёлки за год он получил. Когда я ему это показал, он потом три дня со мной не разговаривал. Но затем всё же стал расспрашивать - и про животноводство, и про полеводство.
Читайте также по теме:
«Революционный» прорыв в Студёнке: смелые проекты вернули молодёжь на поля и фермы [+ВИДЕО]