Животноводство → Фермерский грант достался мошенникам
Семейная ферма развивается, несмотря на проблемы с освоением гранта
Фермерское хозяйство «Толокнёво» выиграло грант на строительство семейной молочной фермы в размере 21,6 миллиона рублей. С тех пор прошло пять лет, и по условиям программы «Семейная ферма» получатели гранта могут уже не переживать за возврат государственных денег, они продержались положенный срок, и эти деньги теперь принадлежат им.
Но на пути освоения государственной поддержки у фермеров возникли форс-мажорные обстоятельства, которые могли бы погубить начатое дело. Но они выдержали и готовы развивать свой бизнес, несмотря на тяжелейшую ситуацию.
«Нас просто кинули»
Подавал заявку на грант глава фермерского хозяйства Александр Васильевич Толокнёв. Он один из лучших фермеров края, достигший больших успехов в растениеводстве, поэтому и удалось получить грант под его авторитетное имя. На семейном совете решили, что вести новое направление будут его сын Сергей с женой Людмилой. У них достаточно большой опыт работы на молочных фермах, который они получили в Соединённых Штатах, поэтому им и карты в руки.
– Отец фактически отдал всю инициативу нам, – рассказывает Сергей Толокнёв, – только присматривает за нами, чтоб мы каких-нибудь ошибок не натворили, но и финансы, правда, держит в своих руках. Может, это и спасло нас, потому что на этапе строительства мы стали жертвой мошенника и фактически потеряли грант.
Сергей и Людмила поведали мне историю, о которой министерские чиновники, рассказывая о том, как в крае поддерживают животноводство, предпочитают умалчивать. А история получилась очень некрасивая. После того как несколько фермерских хозяйств получили гранты на строительство животноводческих ферм, им чиновник минсельхоза порекомендовал застройщика из Краснодарского края, надёжность которого якобы не вызывала сомнения. Но «надёжный партнёр», взяв деньги у заказчиков, не выполнил своих обязательств и вскоре объявил себя банкротом.
– Мы потеряли 24 миллиона рублей, – рассказывает Людмила, – и, несмотря на то что выиграли суд, денег пока не вернули, стоим в очереди седьмыми. В такой же ситуации оказались и другие люди, кто вместе с нами получал гранты. Нас спас отец, возместив потери, у других наших коллег ситуация трагическая, некоторых даже заставляют вернуть гранты, хорошее начинание государства фактически дискредитировано.
– Когда всё это случилось и мы стали разбираться в министерстве, то выяснилось, что мы имели право выбирать застройщика сами или строить вообще хозспособом, – говорит Сергей. – Мы бы тогда не только не потеряли грант, но и вообще значительно сэкономили. А так ферма нам обошлась больше чем в 80 миллионов, хотя по смете предусматривалось 67.
Американцы научили
Сергей, ещё будучи студентом аграрного университета, ездил на стажировку в США, где больше года трудился на молочных фермах. Там получил бесценный опыт, работая и скотником, и дояром, к тому же и хорошо заработал. Потом отправились в Америку уже вдвоём с Людмилой и проработали за океаном три года.
– Опыт мы там получили богатейший, – вспоминает Людмила. – Сначала работали на ферме, где обслуживали 150 коров, потом ещё взялись за вторую ферму, где было 700 животных. Управлялись со всем этим хозяйством втроём, делая практически всю работу, какая возможна на молочной ферме. Там, конечно, всё механизировано, но труд адский.
Работали по 16 часов в сутки, спали, можно сказать, на ходу. Американцы, конечно, так не работают, там на страже их здоровья законодательство, ну, а мы-то, можно сказать, нелегалы, как у нас сейчас узбеки или таджики. Но платили хорошо, сначала 5,15 доллара в час, потом за хорошую работу мы выторговали у хозяев 8 долларов. В месяц это получалось 3 тысячи. Где у нас столько заработаешь? На эти деньги купили себе дом в Михайловске. Ну, а опыт теперь здесь, на своей ферме, реализовываем.
Золотая середина
Сегодня у Толокнёвых 80 дойных коров. Ферма рассчитана на 150, так что резерв для развития имеется. Животные находятся на беспривязном содержании. В одном корпусе они живут, питаются, в другом – их доят.
Когда выбирали, какое оборудование установить на ферме, остановились на компании «ДеЛаваль». У неё оптимальное сочетание цены и качества и хорошо отлажено сервисное обслуживание.
– К тому же, «ДеЛаваль» нам знаком по Америке, – говорит Людмила. – Мы там работали на доильной системе «параллель». Это когда коровы по одному проходу заходят в зал, а потом занимают места для доения на другой параллели. Дояры находятся в яме, им удобно надевать доильные аппараты, обмывать вымя. Здесь удачно сконструирована защита дояров от ударов копытом, от попадания на них навоза. Дверцы в доильные места открываются и закрываются при помощи пневматики. Словом, достаточно удобно и компактно. Мы работали и на карусельной системе. Но она нам не нравится. Там и от коровы копытом в лоб можно получить, и не ровён час на голову нагадят. Есть, конечно, полностью роботизированные системы, но они значительно дороже, и для нашей небольшой фермы это непозволительная роскошь. «ДеЛаваль» и его параллельный зал – это золотая середина, которая как нельзя лучше подходит для семейных ферм. Мы сразу сказали отцу, что если не параллель, то мы и браться не станем, он наше мнение учёл.
Как раз в это время началась дойка, я смог увидеть весь процесс. Животные по переходу заходят из жилого помещения в доильный зал, на каждой корове – ошейник. На нём – чип, на котором вся информация о животном: его номер, возраст, количество отёлов, когда доилось и сколько дало молока и т. п. Достаточно корове пройти через сканер, и вся информация уже будет отражена в компьютере. Людмила потом показала мне, как это выглядит на мониторе.
В смене два человека, доярка и дояр. Евгений Зимин, приехавший в Кугульту из Подмосковья, как он сказал, к своей любимой, работает на ферме уже три года.
Когда коровы заняли свои места в доильном отсеке, Евгений ловко обмыл им вымя сильной струёй воды из шланга, потом обработал каждый сосок специальным дезинфицирующим раствором, надел доильные аппараты. Они задышали, зачмокали, отсасывая молоко, автоматически отключаясь, когда уже откачивать нечего. Евгений снова обмыл каждый сосок дезинфицирующим и ранозаживляющим раствором. Открылась дверка, и коровы пошли в свои стойла, на их место – новые.
Молоко по трубопроводу потекло в охладитель, где остывает до четырёх градусов за короткое время. Быстрое охлаждение позволяет увеличить сохранность молока до нескольких суток.
У одной коровы соски были покрашены в розовый цвет. Как пояснил Евгений, у неё подозрение на мастит, она заходит на доение, но её не доят. Потом подоят отдельно, и это молоко пойдёт на утилизацию или на выпойку молодняка.
Высший сорт
Как потом рассказал ветеринарный врач фермы Андрей Кириченко, контроль за здоровьем животных ведётся тщательный. Малейшее подозрение на мастит или другую болезнь – и животное к дойке не допускается. Специалисты молочного комбината «Ставропольский», куда сдают молоко Толокнёвы, постоянно мониторят его качество, и пока претензий у них не было. Однажды даже поинтересовались, не пастеризуют ли молоко на ферме, настолько низкое количество микроорганизмов было в нём.
И по другим показателям молоко на высоте. Например, жирность 3,9 процента, белок – 3,15. Совокупно по всем показателям оно соответствует высшему сорту. Не случайно и цена на него хорошая – 28 рублей за литр. У населения же комбинат принимает продукцию по 17 рублей, так как оно попадает в категорию «несортовая».
Ежедневно ферма поставляет комбинату до тонны молока. За три дойки от каждой коровы в среднем надаивают до 20 литров в день. Рекордсменки дают по 25-27 литров.
Отечественные улучшенные
На ферме содержатся бурёнки красной степной и чёрно-пёстрой породы. Все они здесь представлены не в чистом виде. Красная степная улучшена англерами и айрширами, а чёрно-пестрая голштинизирована на 70 процентов.
Как считают Толокнёвы, именно такой помесный скот наиболее целесообразно держать на средней ферме. Например, красная степная порода наиболее приспособлена к климату Ставрополья. Эти коровы мало болеют, неприхотливы в содержании, но они дают не так много молока, как импортные породы. Если к ним прилить кровь иностранок, то получается идеальный вариант. Чёрно-пёстрая порода в наших условиях болеет больше, чем красная степная, но у неё есть свои преимущества. В частности, удойность, которая значительно повышается с прилитием крови голштинов.
Покупали скот в сельхозпредприятии «Родина» Благодарненского района, сразу 102 головы. В среднем одна нетель обошлась в 60 тысяч рублей. Если бы покупали чистопородный импортный скот, то цена за голову была бы в два раза выше. Фермеры очень довольны качеством скота, не прочь были бы и ещё купить в этом хозяйстве, но новый хозяин уничтожил там всё животноводство.
Увеличивают теперь поголовье на основе собственного стада. Бурёнок осеменяют искусственно высококачественным семенем тех же голштинов и айрширов, которое берут в Невинномысске в племобъединении.
На своих кормах
В народе бытует мнение, что чем больше ферма, тем менее вкусное на ней молоко, так как интенсивное производство не совместимо с высокими вкусовыми качествами и вообще полезностью. Спросил об этом своих собеседников.
– По большому счёту, это так, – соглашается Сергей. – Где много животных, там неизбежны антибиотики, другие препараты, чтобы подавлять инфекции, а в питании много различных добавок, стимулирующих надои в ущерб здоровью животных и качеству молока. Но мы-то не большая ферма, а средняя, поэтому у нас другая философия. Качество и натуральность – это наш девиз.
– На промышленных фермах животных эксплуатируют так нещадно, что они больше трёх лет не живут, их пускают под нож, – говорит Андрей Кириченко. – У нас они и пять, и восемь лет будут доиться. А чего им не жить, когда питание натуральное?
– Основа питания наших коров – собственная кормовая база, – говорит Людмила. – Ячмень, кукуруза, горох – всё это выращивает Александр Васильевич на своих полях. Сено тоже у нас своё: люцерна, суданка, эспарцет, луговые травы.
Фермеры покупают на стороне только мел, соль, свекловичный жом на сахарном заводе, подсолнечный жмых на маслобойнях. Всё это стоит не так дорого. А основные корма, выращенные на собственных полях, конечно, значительно снижают себестоимость продукции и положительно влияют на качество молока.
– Мы сейчас пытаемся наладить производство собственного сенажа, думаем, как начать производить свой силос. Эти сочные корма позволят повысить надои, – рассказывает Сергей.
– Будет больше молока – будет ниже себестоимость.
В планах фермеров купить собственный молоковоз. Директор комбината пообещал им, что если будут возить молоко своим транспортом, он накинет полтора рубля на литр. Информацию донесли до главы КФХ, он сейчас думает.
– Если честно, то мы рентабельность производства точно не подсчитаем никак, – говорит Сергей, – но со всеми затратами, в том числе и выплатой зарплаты, ферма приносит чистой прибыли от 250 до 500 тысяч в месяц. Этого, кстати, хватает, чтобы заплатить в межсезонье зарплату всем работникам КФХ. Поэтому и отец понимает, насколько важна ферма для стабильности всего хозяйства. Надеемся, что будет и дальше поддерживать нас. Ну, а для нас с Людмилой это фактически наш бизнес, хоть мы здесь и не хозяева, это наш образ жизни, и он нас устраивает.
Сергей Иващенко
с. Кугульта, Грачёвский р-н, Ставропольский край.
Фото автора
