Анализ, прогнозы, мнения → Почему производители молока разгребают навоз и выживают, а переработчики снимают сливки, но при этом банкротятся
В ООО «Вера», которое ведёт отсчёт своего существования с 2002 года, за двенадцать лет ещё ни разу не ступала нога журналиста. И с «Крестьянином» директор сельхозпредприятия Вера Титирко поначалу общаться не хотела. А потом сдалась.
– Наболело, – объяснила при встрече. – Спрашивайте, расскажу всё как есть.
Такого поворота я не ожидала. Выбор на хозяйство пал потому, что уж слишком оно успешное, слишком необычное. Удалось Вере Васильевне на тринадцати гектарах Матвеево-Курганского района создать кусочек высокоразвитой Германии. Впрочем, Германию-то на этом кусочке даже переплюнули. За прошлый год надои на одну корову в «Вере» составили 11,037 тонны молока. Такие показатели для Европы – тоже рекорд. Какие ж тут могут быть проблемы?
Профессор взял свои слова назад
Для начала сделаем экскурс в не столь уж давнюю, но историю. Подсобное хозяйство таганрогского тракторного завода семья Титирко приобрела, когда земли были уже заброшены, фермы полуразрушены. Поначалу Вера Васильевна крестьянствовать не собиралась. Но Юрия Фёдоровича жители села Политотдельское выбрали председателем колхоза им. Ленина, и по закону он не имел права возглавлять ещё и собственное предприятие. Эту ношу взяла на себя жена.
– На выставке в Ганновере мы изучили характеристики всех представленных там коров. Муж для своего хозяйства выбрал голштино-фризскую породу, я остановилась на бурой швицкой. Заняться животноводством помог государственный национальный проект. Сто миллионов кредита ушли на строительство новых корпусов и реконструкцию старых. А также закупили в Баварии 500 нетелей швицов. Бурая швицкая порода чем хороша – у неё в молоке очень большое содержание белка. А значит, хороший выход сыра, творога. Молоко, полученное от этих коров, везде, даже в Европе, на 50 центов дороже любого другого.
Потратить с умом кредит – полдела. Вторая составляющая успеха – команда профессионаловединомышленников. Собрать такую Вере Васильевне удалось. Главный зоотехник Людмила Шабунина привыкла работать с не столь продуктивной, но зато и менее прихотливой красной степной породой. И до сих пор на её подворье две бурёнки этой масти. Но и с «немками» быстро нашла общий язык.
– Порода очень хорошая. Они нежные, спокойные, однако уход им нужен особый. Мы и создаём комфортные условия. Оптимальная для этого скота температура осенью и весной. Выше 25 градусов переносят плохо. У нас оборудована система вентиляции, вода подаётся свежая охлаждённая. Зимой морока начинается с минус пятнадцати «за бортом». Тут уж требуется подогрев.
Содержатся коровки беспривязно. К услугам неженок электрочесалки. Без массажа спины они не могут. Корм подаётся раз в сутки. Сбалансировано всё до грамма – тут и сено, солома, сенаж, силос, жмых, кукуруза, ячмень, соя, пшеница, и премиксы различные, жир пальмовый, патока, рыбная мука – всего семнадцать компонентов. Монокорм круглый год. Подход к кормовым столам свободен в любое время суток. Утром «объедки» убирают, чтоб корм не закисал, не размножались бактерии. Ну, и доятся в ответ на эту заботу швицы сутки напролёт. Четыре доярки работают в три смены. Карусель на 18 коров не простаивает. Только и пустует три раза по два часа, пока аппараты и линию промывают. Рекордсменки, дающие больше 30 литров молока в сутки, доятся четыре раза, остальные трижды. Животные уже сами знают дорогу и своё время и идут на дойку легко. Отдав молоко, спешат к кормовым столам, нежатся на лежаках, отдыхают.
– Доильная машина, – улыбается главный ветврач Юрий Горин. И серьёзно поясняет: – У них усиленный обмен веществ.
Производительности этих «машин» удивляются и немецкие специалисты. Один консультант первые пять лет находился на ферме неотлучно. И сейчас коллеги из Германии наведываются в село Рясное. Следят за фермой российские учёные.
– Когда привезли сюда этих коров, с технологией немецкой, конечно, наши учёные побывали в гостях. Профессор ДонГАУ даже статью написал, что весь скот этот для нашей зоны, и вообще для России, неподходящий, невозможно у нас его держать в открытых коровниках, – вспоминает Вера Титирко. – И приезжал он год назад, сказал: «Да, я ошибся. Это возможно».
«Немкам» нужен педикюр
Коровьего доктора Юрия Горина капризы «доильных машин» не смущают нисколько. Студентом он проходил практику много на каких фермах, узнал характеры разных пород коров. А в ООО «Вера» попал молодой специалист сразу после университета. Отработав квартал, был командирован в Баварию, провёл там целый месяц.
– Вернулся 13 февраля 2007 года вместе со скотом, и начали работать. Есть свои нюансы, много технологических моментов. Коровы сильно болеют после отёла, особенно первотёлки. Но мы к ним относимся по-человечески, и это даёт свои плоды. Мы сохранили скот до седьмой лактации. Сейчас из 420 голов дойного стада треть – те самые бурёнки из первой закупки. В Германии выбраковка происходит в основном после третьей лактации, максимум используют корову до пяти лет. Там даже ветеринарного врача нет в штате фермы. Если животное день-два не встаёт, вызывают врача, и он уже решает – есть смысл лечить или выбраковать. Мы возимся с каждым животным. Ставим капельницы, делаем инъекции. Всё это время корова находится отдельно, отдельно доится, если в молоке что обнаруживается, обеззараживаем его хлоркой и удаляем.
Главный ветврач и главный зоотехник припоминают массу случаев по теме: как отправляли стельных коров на сохранение, как выхаживали и выходили родившуюся восьмимесячной тёлочку Аньку, как боролись за жизнь телят-близняшек.
– Двойни у этой породы бывают нередко, но и тройни случаются. В прошлом году две коровы принесли по три телёнка, но в одном случае спасли двоих, в другом – только одного телёнка, – рассказывает Юрий Горин.
В «Вере» на медицине не экономят. Один ветврач специально работает по болезням копыт. Поскольку вся жизнь швицов проходит между кормушкой и доильной «вертушкой», копытный рог на бетонных полах снашиваться не успевает, его нужно срезать. Одним «педикюром» дело не ограничивается, методика лечения предполагает ещё и профилактические ванны. Такой уход позволяет быть уверенными в превосходном здоровье рабочих коров и молодняка, который с удовольствием российские, да и белорусские животноводы приобретают на племя. Партнёрство с наукой, использование передовых технологий, когда кормят не коров, а микрофлору рубца, позволяет получать до одного килограмма ежедневных привесов, скороспелый молодняк проскакивает две фазы, опасные заболеваниями, и готов к осеменению в 15-16 месяцев. То есть уже на 24-25-м месяце жизни тёлки становятся коровами. При таком подходе собственных возможностей для ремонта стада хватает. Но планируют в хозяйстве докупить в этом году ещё 100-120 нетелей в Германии. Прилить, так сказать, свежую кровь. Да и государство рачительным аграриям выделяет немалые субсидии. Однако как бы ни заманчивы были государственные программы, деньги даются не просто так. И не каждый по-хозяйски распоряжает-
ся помощью.
Рентабельность? Как посчитать...
С мая 2006 года, когда хозяйству был выдан стомиллионный кредит, у директора не проходящая головная боль – как рассчитаться с долгом. Всё скрупулёзно рассчитано. 2 200 гектаров земли, из них тысяча отдана под животноводство – большую часть кормов выращивают сами. Но заметная прибыль поступает всё же от растениеводства.
– Ставка рефинансирования по кредиту гасится в основном за счёт субсидий государства, но по телу кредита наше предприятие остаётся ещё должно 28 миллионов. Это всё по плану, последнее погашение – в апреле 2017 года. Мы укладываемся, у нас ещё не было ни дня просрочки, – поясняет директор ООО «Вера». – Однако нелегко укладываться в сроки. Ведь что такое себестоимость того же молока. В прошлом году она вышла 12 рублей 28 копеек за литр, в этом по результатам полугодия – 12,78. Но это же как посчитать! Получился у нас ячмень по 3 рубля, я могу его посчитать по 3 рубля. Допустим, пшеница нам обошлась в 2,80. Так ведь я могла бы, как и продавала этой весной, реализовать её по 10 рублей за килограмм...
О рыцарях нет и помина
Говоря о наболевшем, Вера Васильевна не жалуется, она возмущается. Молоко коров бурой швицкой породы отличается высочайшим качеством: жирность 3,9-4,1%, белок достигает 3,6, а главное – великолепные показатели по соматике – до 200 тысяч соматических клеток (что свидетельствует о чистоте в молоке). Поэтому оно идеально подходит для детского питания. Его и фасовали в мелкую тару под маркой «Школьное молоко». Несколько лет ООО «Вера» сдавало молоко Кагальницкому молзаводу. Но помимо низкой закупочной цены, которую предлагал переработчик своим поставщикам, он ещё и очень туго расплачивался за полученное сырьё.
– Текущие долги постоянно достигали 6-8 млн. Но я же не могу кого-то кредитовать, потому что у меня небольшое хозяйство, мне тоже нужны эти деньги, чтобы жить. В прошлом году я ездила в наш минсельхоз, говорила, что не могу больше на таких условиях работать с Кагальником. Вдобавок там принимали молоко по 19 рублей за литр, хотя в то же самое время в Краснодарском крае молоко стоило 28,50. Разница, согласитесь, ощутимая. Но тут такое давление на меня было оказано. Сюда, в этот кабинет, приезжал и глава минсельхоза Вячеслав Василенко, и его замы, они в один голос увещевали: «Вера Васильевна, да как же вы можете, да это же дети! Как же детей оставить без молока! Мы вам всё дотируем, мы вам субсидии будем давать на молоко. Ну ради бога, продолжайте возить молоко в Кагальник. Как же производство в Ростовской области снизится? Один раз я даже загрузила молоковоз из Краснодарского края, так мне не дали справку, чтобы его выпустить. В результате субсидии закончились в прошлом году, ещё в августе. А в этом году из областного бюджета по 47 копеек заплатили только за первый квартал. Считай, ничего не дали. Но мы продолжаем надеяться на региональную поддержку.
– Правильно я понимаю, что, в принципе, вы могли бы сотрудничать с Кубанью, но данное обещание не позволило разорвать устоявшиеся связи?
– Конечно, я же честное слово дала. Вы понимаете, в хозяйство приехал просить сам министр сельского хозяйства Ростовской области. Я человек ещё того времени. Если я что-то сказала, стараюсь это выполнить. А мне слово дали, мужское слово! Приезжал учредитель завода Ерёменко, просил: «Пожалейте нас, не бросайте». Я говорю: вы же уже идёте на банкротство. «Мы с вами рассчитаемся в любом случае», – обещал. Не понимаю тех мужчин, которые вообще не держат своё слово. Вы зачем приезжали?.. Сейчас вот звоню на Кагальницкий молзавод: рассчитайтесь! Ребята, на чужом горбу хотите в рай въехать? Они очень много должны людям. И должны тем, кто занимается молоком, тем, которые в навозе. И где теперь наше министерство, которое говорило: сдавайте туда?! Нам Песчанокопский молзавод, тоже развалившийся, остался должен 2 млн. Кагальницкий – около четырёх: 3 млн 617 тысяч рублей. С кого требовать? Работали они на Дону под торговой маркой «На лугу», теперь – «За плетнём», а мы – под плетнём.
Людмила ВОРОБЬЁВА