Растениеводство → Война за полгектара

Состав земельной доли привёл к раздору в Белокалитвинском районе Ростовской области

Несколько месяцев в Литвиновке не стихают споры. Часть пайщиков бывшего колхоза «Мир» решила отмежевать доли, но свободу получить не удаётся: с размером и границами выделенных участков не согласны оставшиеся дольщики и бывший арендатор.

«Жаба задушила»

В зале администрации Литвиновского поселения жарко. Открытое окошко не спасает. Воздух как будто раскалился вдвойне – и от палящего солнца, и от возмущения собравшихся. Бывшие пайщики «Мира» рассказывают о давних обидах.

В роли главного «обидчика» – Пётр Пузанов, глава ТНВ «Пузанов и К». Больше десяти лет в распоряжении Петра Ивановича находились 242 земельных доли – две с половиной тысячи гектаров. За земельный пай каждому ежегодно давали 1,1 тонны зернофуража и «бонус» – возмещение оплаченного земельного налога. 

В начале 2000-х, когда Пузанов только развивал свой бизнес, арендная плата всех устраивала, а по прошествии десяти лет люди задумались, что могли бы получать и больше.

– Другие хозяйства дают по полторы тонны зерна, 20 литров подсолнечного масла. Мы не раз приходили к Пузанову, просили: «Пётр Иванович, добавьте пенсионерам по четыре центнера на пай». Но он и слушать не хотел: «Нет, ни при каких обстоятельствах»! – говорит Татьяна Романенко. 

– У меня есть пай на птицефабрике. Там и зерно, и мешок муки дают, и цыплят... Не было цыплят однажды – деньгами давали. Я считаю, это честно люди пользуются. Не то что Пузанов... – поддерживает односельчанку Елена Бондарева.

– Когда говорили, что будем выделяться, Пузанов отвечал: я в вас не нуждаюсь, у меня своей земли хватит. А теперь стал стеной! Пишет в ОБЭП, что мы у других пайщиков землю похитили, – встаёт с места Владимир Криво­шлыков.

– Пузанов в каждый двор милицию направил! – бушует зал.

– Меня в 1971 году Орденом Ленина наградили, а теперь – стыд – допрашивают, будто я террорист какой-то, – возмущается Григорий Илларионов. – Приезжают два следователя ко мне, дают вот та-акой большой печатный лист и говорят: «Расписывайся»... Я весь этот лист исписал, раз 50, не меньше...

То ли не заметили другие пайщики объявления, то ли не придали ему значение, но за месяц возражений не поступило. Кадастровая палата утвердила межевание, а юстиция выдала людям новые свидетельства о правах.

– А ведь раньше Пузанов сам заявлял – да пожалуйста, забирайте свою землю. Зачем? – размышляют люди.

– Да просто думал, что не заберём. А теперь его жаба задушила! – тут же находится ответ.

...Уйти от «нечестного» Пузанова, который давал на четыре центнера меньше других хозяйств, хотели ещё пять лет назад. Потом, правда, решили дождаться, пока закончится договор аренды. Дождались.

К 2015 году нашёлся новый арендатор, тоже, кстати, из числа пайщиков. Николая Семёновича Цветкова хорошо знали: работал в том же колхозе в Литвиновке, а теперь фермерствует вместе со своим сыном. Он, Цветков, и занялся всеми бюрократическими вопросами.

– Мы Николаю Семёновичу доверяем, значит, и юристу его доверяем, – рассуждали люди, подписывая доверенности.

Уйти из общего земельного массива решили 48 человек, владевшие 60 долями. Выделение земель происходило не как обычно – через общее собрание, а в индивидуальном порядке («Закон об обороте сельхозземель» это допускает). Кадастровый инженер составила межевое дело для каждого пайщика и опубликовала в газете «Наше время» первое объявление – на 44 человека.

То ли не заметили другие пайщики объявления, то ли не придали ему значение, но за месяц возражений не поступило. Кадастровая палата утвердила межевание, а юстиция выдала людям новые свидетельства о правах.

Второе объявление – на межевание ещё четырёх человек – бывший арендатор заметил. И начал писать (от имени оставшихся дольщиков) во всевозможные инстанции, требуя признать выдел недействительным. Правоохранительные органы принялись допрашивать землевладельцев: сами ли расписывались, хорошо ли знали человека, которому доверяли свои доли?

Интерес полиции у людей понимания не нашёл. Подлило масла в огонь и то, что участки – выделенные и уже сданные в аренду Цветкову – всё ещё были заняты посевами Пузанова. В конфликт втянули ОБЭП, управление сельского хозяйства, прокуратуру. Пошла речь о захвате, самоуправстве, вторжении в частную собственность... Народ быстро нашёл объяснение: Пузанов не хочет их отпускать.

– Собственность у нас есть, а распоряжаться мы ею не можем! За свою землю приходится воевать, как будто мы на неё права не имеем! – возмутилась от имени односельчан Татьяна Рубцова.

Перебрали пашни

У арендатора Петра Пузанова оказалась своя правда.

– Я не против, что они уходят! Их право – выйти, отдать свою землю более эффективному собственнику, – с порога стал убеждать Пётр Иванович коррес­пондента «Крестьянина». – Посчитали, что Цветков лучше – дай бог! Но мне не нравится, что они пошли в обход общего собрания и взяли больше пашни, чем было положено.

Пётр Пузанов, как оказалось, убеждён, что выделять доли «по-честному» можно только через общее собрание – даже несмотря на то, что Закон об обороте земель с/х назначения предполагает и другой, индивидуальный способ выдела. Этот вариант, похоже, Пётр Иванович воспринял как бюрократическую лазейку: газету «Наше время» в поселении читают немногие, поэтому оставшиеся дольщики были ни сном ни духом о предстоящей делёжке земли. 

Впрочем, это мелочи по сравнению с другой, более серьёзной проблемой. Выделяя доли пайщикам, кадастровый инженер, как и полагалось, дала на пай по 10,4 гектара земли. Здесь как раз всё высчитали правильно: взяли 1/242 долю от общего массива площадью более 2,5 тысячи гектаров. Нестыковка, по мнению Пузанова, получилась в составе земельной доли – количестве пашни и пастбищ.

Есть и другая причина, почему Пётр Иванович втянулся в эту борьбу. Её видно на иллюстрации: земельные участки были выделены таким образом, что на каждом поле остались пустые белые полоски.

Ещё в 2004 году ТНВ провело ревизию земель. Выяснилось, что у хозяйства в обработке 1 909 га пашни и 605 га сенокосов. В пропорциях – 75,9% на 24,1%. Соответственно, если весь массив разделить на 242 доли, выходит 7,9 га пашни и 2,5 га пастбищ на пай. 

Кадастровый инженер, занимавшаяся межевым делом, решила пашню и пастбища взять в соотношении 80% и 20% (как позже она пояснила «Крестьянину», руководствовалась общей практикой). В результате на каждый пай выделили 8,4 гектара пашни и 2 гектара пастбища. И вот простая арифметика: разница в полгектара на пай после выдела 60 долей составила 30 гектаров.

– Если мы сейчас будем всем давать по 8,4 гектара пашни, то последним трём-четырём пайщикам достанутся одни сенокосы! Люди потом придут и будут спрашивать с меня! – говорит Пётр Пузанов.

Есть и другая причина, почему Пётр Иванович втянулся в эту борьбу. Её видно на иллюстрации: земельные участки были выделены таким образом, что на каждом поле остались пустые белые полоски.

– До межевания у нас было тридцать контуров, и после остались те же тридцать контуров, – указывает на карту бухгалтер хозяйства. – Смотрите: то там брошен клочок, то здесь...

Этим Пузанов объяснил и тот факт, что засевал и арендованные, и выделенные площади уже после окончания аренды.

– Договор аренды закончился в апреле, свидетельства на право собственности люди стали получать только в мае. Границы их участков мне никто не показывал. Выходит, не зная, где их участки, я должен был не засевать и земли своих пайщиков? – задаёт вопрос Пузанов.

Пространство для фантазии

Точку в спорной ситуации, надеемся, поставит суд. Пётр Пузанов будет настаивать, что выдел земель проходил не по закону, а Николай Цветков потребует заново пересчитать землю пайщиков. 

– Я уверен, что часть пастбищ была распахана. Поэтому в суде я потребую провести ревизию пашни и пастбища, чтобы доказать, что мы ни у кого ничего не отнимали. – говорит Цветков.

- В законе нет чёткого регламента, как определять качественный состав земельной доли – сколько должно быть пастбищ и пашни, – объяснила кадастровый инженер Наталья Гребенькова

Николай Семёнович уверен: всё сделано по закону. В противном случае кадастровая палата просто не зарегистрировала бы отмежёванные участки.

– В законе нет чёткого регламента, как определять качественный состав земельной доли – сколько должно быть пастбищ и пашни, – объяснила кадастровый инженер Наталья Гребенькова, которая проводила выдел долей. – В этом смысле законодатели оставили пробел. В Росреестре мне не дали протокол общего собрания, где было бы сказано, что дольщики определили выделять на пай 2,5 га пастбища и 7,9 га пашни. При желании я могла бы оформить людям одну пашню или только пастбище – если не поступит возражений со стороны других собственников, такое межевание будет совершенно законным.

К сожалению, в земельном законодательстве действительно остался пробел. В июне 2011 года, накануне вступления в силу ФЗ № 435 (от 29.12.2010), который как раз вводил понятие индивидуального выдела, правительство издало пояснительную записку, которая обращала внимание на проблемы, с которыми может столкнуться кадастровый инженер. Землю рекомендовали выделять в зависимости от их продуктивности, то есть по баллогектарам. Обычно баллогектары указаны в свидетельстве на право собственности на земельную долю. Однако в свидетельствах у пайщиков в Литвиновке значилась только дробь – 1/242 в общем массиве более 2,5 тысячи га земель. Баллогектары указаны не были.

В ТНВ, правда, «Крестьянину» показали документ с рассчётом земельной доли – 398,1 баллогектара на один пай. Впрочем, даже если бы кадастровый инженер выделяла земли на основании этого значения, при отсутствии возражений со стороны других пайщиков в новые участки могла бы отойти только пашня. Или одно пастбище – в количестве, сильно превышающем те 2,5 гектара. Но пастбище в Литвиновке никому не нужно: хозяйства скот не держат, а потому сенокосы – только лишние налоги.

В этой неопределённости выход видится один: проводить общее собрание, утверждать состав земельной доли и тщательно следить, чтобы бывшие колхозные или совхозные коллеги оглядывались не только на закон, но и на справедливость.

Опубликовано в газете "Крестьянин"