Жизнь на селе → "Обездолены по собственному желанию": жители кубанской станицы не получили от своего колхоза земли
Ни одного квадратного метра не получили от своего колхоза жители станицы Чернореченской (Лабинский район, Краснодарский край). Власти говорят, на то была их собственная воля.
Четыре сотни километров преодолел депутат Ахметовского сельского поселения Николай Матяш, чтобы привезти «Крестьянину» тяжёлую папку бумаг. Это – анналы обездоливания работников колхоза «50 лет Октября». Двадцать лет люди доказывают своё право на землю и двадцать лет натыкаются на стену равнодушия.
«Вас никто не наделял»
– Лишили фактически единственного средства к существованию – земли. В нашем колхозе могло бы быть 350 пайщиков. Но все 6,3 тысячи гектаров ушли в фонд перераспределения. Местные власти утверждают, что работники колхоза сами от неё отказались! – возмущается Матяш.
То, что рассказывает Николай Иванович, не сразу укладывается в голове. До 2005 года, до самой ликвидации, предприятие «50 лет Октября» – вопреки законодательству и здравому смыслу – являлось колхозом. Не кооперативом, не товариществом, а самым настоящим советским колхозом с уставом 1989 года.
Этот факт никого не смущал. Прокуратура и краевой департамент сельского хозяйства, конечно, делали главе хозяйства предписания – будьте добры, реорганизуйтесь – но их никто не исполнял.
– Реорганизация – дело сугубо добровольное, – заявлял председатель.
Работники колхоза, жители станицы Чернореченской, в законодательные акты правительства не погружались и были довольны уже тем, что предприятие ещё держится на плаву. Другой работы в селе всё равно не было.
Меж тем к 2000 году суровые законы рыночной экономики доползли и до Ахметовского поселения. И «50 лет Октября» вдруг постигла совсем не колхозная проблема – банкротство. Долг предприятия в восемь раз превысил доходы. Производство остановилось. Станица впала в депрессию.
– Придут мужики, попьют самогонку, поиграют в триньку – и по домам. Я это называю «чернореченским синдромом»: люди ходят работать на неработающее предприятие, – грустно шутит Николай Матяш.
Понимая, что дело идёт к концу, колхозники задали председателю вопрос: «Когда будет раздел земли?» Председатель сослался на процедуру «финансового оздоровления», но клятвенно обещал, что после её окончания каждый будет иметь право на земельный пай.
«Финансовое оздоровление» закончилось ликвидацией колхоза. Более 6 тысяч гектаров земли отошли в фонд Лабинского района. На растерянный вопрос: «А как же мы?» – чиновники ответили: «Земельных долей у вас нет, потому что вас ими никто не наделял».
Государство хотело как лучше...
Видимо, такая у чернореченцев судьба – вечно быть обделёнными.
– С утра до вечера раком, прости господи, стояли, по 12 тачек картошки собирали. И что поимели? Даже по зарплате людей не рассчитали, – возмущается бывший работник колхоза Наталья Ковешникова. – Нам с мужем по 25 тысяч рублей должны были. На эти деньги хорошую хату можно было купить!
В конце 90-х, признаётся Наталья Петровна, жили впроголодь. Яйца, мясо получали от соседних колхозов – меняли на картошку. Ею в станице Чернореченской было засажено всё, что можно. Распахивали в лесах, на опушках, в огородах заброшенных домов. Многодетные сахар и крупу получали по талонам. От колхоза помощь была минимальная: когда-никогда могли дать овцу или корову. Ни родовые, ни детские люди не получали.
– Всё нам обещали: продадут колхоз – первым делом зарплаты выдадут. Ни зарплат мы не увидели, ни земли! – говорит Ковешникова.
А ведь государство, принимая законы о приватизации, рассчитывало совсем на другое! Что появятся фермерские хозяйства, будет расти рынок, селяне постепенно придут к благополучию...
Как известно, в 1991 году всем работникам сельхозпредприятий была дарована земля. Беспрекословное и неотъемлемое право закрепил указ президента № 323. Согласно этому документу, в 1992 году колхозы и совхозы были обязаны – не просто могли, а именно были обязаны – реорганизоваться и разделить землю на всех своих членов.
Последующие законодательные акты продолжили эту реформу. Председателям колхозов предстояло созвать комиссию, описать имущество, составить список людей, которым положена доля. Завершающей стадией этого процесса было общее собрание, на котором каждому работнику присваивался земельный и имущественный пай.
Но идеи правительства России, которое что-то там пыжилось сочиняло, постановляло, пошли вразрез с желанием руководства «50 лет Октября». Николай Куценко, успешно руководивший предприятием всю перестройку, в 1992 скоропостижно скончался. На его место пришёл бывший агроном Александр Чекмарёв. В 1994 году его сменил другой управленец, Александр Михайленко. Оба последних председателя почему-то решили, что если законы государства им не нравятся, их можно не исполнять. И быть колхозом хоть при Горбачёве, хоть при Ельцине, хоть при Путине.
Собраний нет, объяснений – тоже
– При Чекмарёве я работал экономистом, – рассказал пенсионер Пётр Майборода. – Конечно, мы готовились к реорганизации. Мы проделали большую работу: все земли записали, всю технику. Списки уже были готовы, и я хорошо помню, на каждого работника приходилось пашни по 4,6 гектара, ну, и пастбищ немного. Оставалось только провести собрание и утвердить списки. Но Чекмарёв проводить реорганизацию передумал.
Дурной пример был заразителен. Последователь Чекмарёва, Александр Михайленко, решил, что и ему игнорирование указов правительства сойдёт с рук.
– Михайленко тоже сначала хотел реорганизацию проводить, – вспоминает Пётр Майборода. – Я к тому времени в колхозе не работал. Михайленко вызвал меня к себе, сказал готовить документы. Я всё сделал, но собрания снова не провели… Мне-то терять было нечего: членом колхоза я тогда уже не являлся, а за людей переживал. Но когда заикнулся насчёт земли, из района предупредили – вы на пенсии, вот и не лезьте.
Почему всё-таки с 1995-го до 2000 года колхоз так и не был реорганизован? Этот вопрос мы задали самому Александру Михайленко.
– Я не помню точно… К тому времени, как я пришёл в колхоз, он уже должен был преобразоваться. Мне показали протокол собрания от 1993 года. На этом собрании ставился вопрос: приватизировать землю или перейти к воинской части подсобным хозяйством. Люди решили перейти к воинской части, но что-то не заладилось. Колхоз остался сам по себе.
– Александр Викторович, вам не раз приходили представления из прокуратуры. Почему вы не инициировали ещё одно собрание?
– Я точно не помню… Столько времени прошло. По-моему, там должно было быть 2-3 заявления, чтобы проводить собрание. Я не помню. Столько проверок было. И прокуратура проверяла. Я не помню детали, почему и как. Я после инсульта, голова идёт кругом. Я не хочу с вами разговаривать, до свидания.
Роковой 2002-й
Настаивать на общем собрании было некому.
– За реорганизацию нам никто ничего не рассказывал! Мы здесь жили забитыми людьми, откуда нам было знать! – с досадой вспоминает Наталья Ковешникова. – Один раз только и был разговор, в 1993 году. Приехало правление во главе с Чекмарёвым к нам на поле и говорит: «Мы вам можем землю дать, только что вы будете с ней делать? Техники у вас нет, обрабатывать не сможете. Налоги не потянете». Никто же нам не объяснял, что пай продать можно или в аренду сдать. В общем, разговор был один: не нужна вам земля.
Понимание того, что такое пай, к людям пришло позже, когда соседи чернореченцев стали получать за аренду своих долей по несколько тонн зерна, масло, крупы. Колхозники попытались было заявить о правах на землю, но в хозяйстве ответили: ждите окончания дела по банкротству.
Бюрократическая война с председателем колхоза, главой района, департаментом сельского хозяйства Кубани тянулась до 2002 года. В тот год был принят «Закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения». Важнейший для села документ подводил черту под начатой в 1991 году земельной реформой. Предполагалось, что к этому времени все колхозы и совхозы реорганизованы, а у людей на руках есть свидетельства на право долевой собственности. Так что все предыдущие указы, касающиеся приватизации земли, «Закон об обороте...» отменил.
Ведь никто в Москве и подумать не мог, что где-то в Лабинском районе есть колхоз «50 лет Октября», который за десять лет не нашёл всего одного дня, чтобы отдать пашни и пастбища тем, кто возделывал их всю жизнь.
К концу 2002 года участь «невостребованных» земель была решена. Пашни и пастбища отошли в районный фонд, а департамент сельского хозяйства позже объяснил людям: «Земли бывшего колхоза “50 лет Октября” в настоящее время являются государственной собственностью Краснодарского края. Земельные участки предоставляются гражданам в порядке, предусмотренном Земельным кодексом и законом “Об обороте...”, которые не предусматривают возможности бесплатного предоставления земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения».
Площадка для инвестиций
«Ошибочно было бы думать, что администрацию города и района не волнуют чаяния и нужды чернореченцев и не интересует судьба колхозной земли, – ответил пайщикам в 2003 году глава Лабинского района Александр Садчиков. – Мною подписано постановление, согласно которому 6 309 га земли изъяты у колхоза и переданы в аренду на три года ООО “Южный нефтяник”».
Вот так элегантно – заботой о своих жителях – Садчиков объяснил, почему земля, предназначенная на паи, отдана в аренду другому хозяйству.
Что позволило району оставить людей без земли? Чиновники утверждают, что сами же чернореченцы на общем собрании в 1993 году отказались от реорганизации колхоза и приватизации земли.
– Я решил проверить эту информацию и сделал запрос в архивный отдел, – рассказал Николай Матяш. – Мне ответили, что за 1993 год имеется протокол всего одного общего собрания. Сведений об отказе колхозников от реорганизации колхоза и приватизации имущества в нём нет.
Серьёзнейший правовой документ провалился сквозь землю? Или его вовсе не было? Эти вопросы задают многие несостоявшиеся пайщики и в основном склоняются к ответу, что никакого протокола не существовало. Да, действительно, колхозникам не дали принять решение о приватизации земли. Но отказываться от неё ни у кого и в мыслях не было!
В 2012 году департамент сельского хозяйства, как зайца из шляпы, вытащил ещё один факт о колхозе. Оказывается, июне 1993 года хозяйство было включено в перечень специализированных предприятий. Это значит, что реорганизовываться оно должно было по «особым условиям» – не выделяя в натуре земельные и имущественные паи. Это была необходимая мера, чтобы хозяйство не потеряло специализацию производства.
Но даже при таком условии государство только ограничило право пайщиков. Всего лишь ограничило, но никак не лишало их права на землю и имущество колхоза!
Правда, шанс вернуть то, что было положено людям, стремится к нулю.
В российском законодательстве предусмотрены случаи, когда утративший силу документ (например, указ о реорганизации сельскохозяйственных предприятий) можно «воскресить». Для этого нужно доказать, что право, которое давал человеку этот указ, было нарушено. Правда, есть одна загвоздка – статья 196 Гражданского кодекса РФ, которая определяет, что общий срок исковой давности составляет три года с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Максимальный срок исковой давности не может превышать 10 лет.
Иными словами, начинать судебные тяжбы за колхозную землю – при самом благополучном раскладе – чернореченцы должны были не позже 2012 года.
Тем временем саботаж правительственных указов стал играть на руку местным чиновникам. «Уплывшие» от несостоявшихся пайщиков земли принял животноводческий комплекс «Выселковский» – завидный инвестор для территории, где сельское хозяйство из года в год приходило в упадок.
Опубликовано в газете "Крестьянин"